Почему-то мне стало стыдно. Так стыдно, будто я виноват в проблемах всех сирот мира. Мальчишка держал в руке большой карманный фонарь, работающий на дешевых батарейках. Я шел сзади. В конце концов я решился завести разговор:
–Тебя как зовут?
Мальчишка обернулся, посмотрел на меня и сказал:
–Ванька.
Я готов был закрыться капюшоном. Точно, блин, говорили же. Стыдно стало ещё больше.
–Расскажи мне о вашей проблеме. Что случилось?
Мальчишка посмотрел на меня своими большими, светящимися в темноте глазами.
–Нельзя достроить верх.
–Почему?
–Мы думали, нам объяснит начальство. А, начальник?
Дальше с расспросами я решил повременить. Почему-то этот дерзкий мальчишка вызывал у меня ощущение жуткой неловкости, словно я был первоклашкой, случайно заблудившийся среди выпускников. Он же, напротив, не выказывал ни намека на стеснение, насмешливо подковыривая меня каждой фразой и светя при обращении прямо в лицо. К несчастью у меня начала болеть голова, совершенно некстати. Мы продолжали подниматься по кирпичной крутой лестнице, пока вверху над нами не выросла деревянная загородка из строительных досок. Ванька остановился и надел на голову капюшон.
-Не соизволите ли надеть ваш плащ, гражданин начальник – на улице слегка ветрено!
Подождав меня полминуты, он передал мне фонарь и двумя руками вытолкнул перегородку наверх.
Бушующий ветер чуть не снес мой капюшон. Непогода пробралась на верхний этаж Акассеи через мотающуюся из стороны в сторону пленку, закрывающую дыру в крыше. Луч фонаря прорезал сырой и холодный сумрак, вырывая из него куски барельефов, строительные приспособления и голые куски каркаса, протекающие небо. Мальчишка направился куда-то в сторону, к несущей стене здания. Я поторопился за мигающими в темноте отражающими полосками. Ветер трепал плащ, пришлось придерживать капюшон рукой.
Проблема была.. Я не понял, в чем заключалась проблема, смотря за тем, как мальчишка берёт в руки кусок железного стержня.
-Посвятите сюда!
Не успел я опомниться, как малец замахнулся и со всего размаху вдарил стержнем по куску стены. Раздался громкий, отчетливый металлический кланг, прорезавший завывание бушующего ветра, шум ливня и истерику мечущейся пленки. От стены откололся и, раскрошившись, просыпался толстый кусок штукатурки. Под ней оказался железный лист. Дырка была огромной, видно было, что данный эксперимент проводили далеко не один раз. Но факт стал ребром: по не понятной никому причине сердцевина несущей стены была сделана из железа. Голова загудела сильнее, из-за простуды ли или проблем, а, может, из-за всего сразу.
-Что это значит?– зачем-то спросил я, не переставая лазить лучом фонарика по стене. Мальчишка пожал плечами.
-Тебе лучше знать.
Я