«Смотри, как ее задело, – отметила про себя Лена. – Свои в чем-то промахи и потери были?»
– В полный крах фирмы и надежд на скромное, но безбедное существование. Вляпались в дерьмо обеими ногами. А тут еще откаты чиновникам задавили… Без денег все у них как-то быстро посыпалось, стало разваливаться.
– Быстро ни в творчестве, ни в любви хорошо не бывает. А в разрушении – всегда пожалуйста. – Инна шуткой попыталась сбить серьезный настрой Жанны.
– Руководитель фирмы «сошел с дистанции», – не среагировала та, продолжив жаловаться.
– Ушел на пенсию или вообще?.. – напряглась Аня.
– Продал «тачку», то бишь машину, а долги не перекрыл. Они только множатся. Конец пришел его «великим» замыслам на расширение и модернизацию. Не дано им осуществиться. Не облагодетельствовал он родной народ своей дешевой продукцией. Теперь сам перебивается случайными заработками. Вот так мы растим и поддерживаем плеяду честных и активных…
– Кажется, Марии Антуанетте принадлежат слова: «Нет хлеба? Пусть едят пирожные», – усмехнулась Инна. – И познакомились они с миром городского дна, и превратились в «нищебродов».
– Будет тебе ехидничать. Не опустились, не спились. Только дело своей жизни свернули. Жалко хороших людей, тружеников. С нуля начинали, не раз пояса потуже затягивали во имя мечты. И на тебе…
– Нравится или нет, но придется им привыкать думать головой по-новому. Эмоции часто не сходятся с разумом. Душа яркая, а дел мало. Меня не оставляет изумление перед неправдоподобной наивностью нашего народа и его искренней верой в «верхи», погружающих всех нас в атмосферу «благоденствия». Эти советские качества не поддаются моему пониманию. А может, за этим стоит беспомощность, беззаботность, бесхарактерность и так далее?.. И главное – беззубость и юридическая безграмотность. Работать умеем, а защищать нас Пушкин будет? На суды надеемся? Так они сами…
– Опять ты за свое. Хватит трындеть. Устала от негатива, – вздернулась Аня.
– Блатные, наверное, успели свои деньги вынуть? – с мстительной ненавистью спросила Инна.
– Как водится. Они-то всегда уцелеют. Не хочется углубляться в эту проблему… хотя отголоски этой истории еще долго будут звучать в головах обманутых, – ответила Жанна.
– Челюсти судорогой им сводит от злости? Так и хочется познакомить виновника бед с красотами клокочущей преисподней? Пусть соберутся с духом и быстро без проволочек… поквитаются, – с ласково-ехидным сочувствием подсказала Инна.
– Тебя бы так по кумполу. Да пошла ты…
– Ты мыслишь как обыватель.
– А ты, если быть откровенной, как… как фантазерка.
– Твои знакомые лопухи и раззявы, лажанулись как совки, пустили дело на самотек и «крыша» им не помогла? А честная милиция? Она-то, небось, тут как тут?
– Не кривляйся. А она здесь каким боком? Ей всё до фени. Она от таких случаев оградить не может, – вздохнула Жанна, красноречиво демонстрируя свое отношение к блюстителям порядка.