– Правда ж? А?– сказал м-р Келехер.
М-р Кернан заверил его.
– Кто это там сзади с Томом Кернаном?– спросил Джон Генри Ментон.
Нед Ламберт оглянулся.
– Цвейт,– сказал он.– Мадам Марион Твиди, если знали, то есть знаете, сопрано. Она его жена.
– Как же, как же,– сказал Джон Генри Ментон.– Давненько её не видал. Красивая была женщина. Я танцевал с ней, погодите-ка, пятнадцать, не то семнадцать лет назад у Мэта Диллона. Было за что подержаться.
Он посмотрел назад через остальных.
– И что же он такое?– спросил он.– Чем занимается? Кажется, что-то писчебумажное? Однажды на вечеринке я, помнится, продул ему в шары.
Нед Ламберт улыбнулся.
– Да, занимался,– сказал он.–У Виздома Хелиса. Коммивояжером промакательной бумаги.
– Ради Бога,– сказал Джон Генри Ментон,– и что её дернуло выйти за такую мелкую сошку? Она тогда была резвушкой.
– Такой и осталась,– сказал Нед Ламберт.– А он занимается рекламными объявлениями.
Крупные глаза Джона Генри Ментона уставились вперёд.
Тележка свернула в боковую аллею. Дородный мужчина, в засаде средь трав, приподнял свою шляпу, воздать честь. Могильщики коснулись своих кепок.
– Джон О'Коннел,– сказал м-р Повер довольно.– Уж он-то друзей не забывает.
М-р О'Коннел пожал всем руки в молчании. М-р Дедалус сказал:
– Опять я к вам с визитом.
– Саймон, дорогой мой,– ответил смотритель приглушённым голосом.– Как бы мне хотелось, чтоб вы никогда не нуждались в моих услугах.
Салютнув Неду Ламберту и Джону Генри Ментону, он тоже влился в процессию рядом с Мартином Канинхемом, поигрывая парой ключей за спиной.
– Вы уже слыхали свежий,–спросил он их,– про Малхая из Кумби?
– Я – нет,– ответил Мартин Канинхем.
Они сообщнически сблизили шёлковые цилиндры и Гайнс тоже насторожил своё ухо. Смотритель кладбища закрючил оба больших пальца на золотую цепочку своих часов и приличным тоном заговорил к их отсутствующим улыбкам.
– Рассказывают,– повёл онак два пьянчуги явились сюда туманным вечером, проведать могилу приятеля. Спросили Малхая из Кумби, им сказали где похоронен. Поплутали в тумане, но могилу-таки нашли. Один из них читает имя: Теренс Малхай. Второй стоит и моргает глазами на статую Спасителя нашего, что там поставили по заказу вдовы.
Похоронщик мигнул на одно из надгробий, мимо которого они проходили.
– И, наморгавшись на святой образ, заявляет: ни хрена похожего на Малхая. Тоже мне, скульптор называется.
Вознагражденный их улыбками, он приотстал и заговорил с Корни Келехером, принимая от него квитанции, поворачивая и просматривая их на ходу.
– Это он специально,– объяснил Мартин Канинхем у.
– Понимаю,– ответил Гайнс,– вполне понимаю.
– Чтоб приободрить,– продолжил пояснение Мартин Канинхем.– Душевная поддержка: добряк до чёртиков.
М-р Цвейт любовался цветущим торсом похоронщика. Все стараются