– Они приедут через час, следующим автобусом. Так что, если хотите…
Валя сделала выразительное лицо.
–…Я не такая дура, прекрасно понимаю, что свалилась, как снег с горы, позвонить не додумалась, сломала вам кайф. Так что время есть, можете продолжить. Я на улицу выйду. Или спрячусь на кухню. Или тут посижу: никогда не видела, как трахаются в реале, посмотреть любопытно.
– Твое предложение завлекательно, – сказал я. – Но я не порноактер, на людях не смогу.
– И вообще времени нет, – Ольга покривилась. – Час пролетит – свистнуть не успеешь. И не час, а меньше, мы с тобой тут сидели, попивали, пока Юрка размывался. И мне, кстати, тоже надо душ принять, перед этим еще порядок навести, пол помыть, мы тут все уделали. Так что успевай поворачиваться.
– Иди мойся, – Валя махнула рукой. – Порядок тут наводить нечего, Юра кровать заправил лучше, чем в армии. Пол я по-быстрому протру, ничего вы тут не уделали, поимели друг друга скромно. Так что все в порядке, подруга. Мы готовы к бою, товарищ Ворошилов!
Благодарно кивнув, Ольга побежала мыться.
Мы с Валей обменялись взглядами и одновременно подмигнули.
Кажется, что-то было впереди.
6
Вечером, после занятий, мы сели ужинать на кухне. Тоже грязной донельзя, но освещенной присутствием новых лиц.
Все семь женщин были на месте, за день я успел составить представление о каждой.
Всем, кроме одной, перевалило за тридцать.
И все были разные.
Ольгу я успел узнать, она раскрылась полностью.
Самой красивой была Алена.
На ее лицо вряд ли кто-то глядел, красота заключалась в теле.
Аленин бюст не был большим, но обладал такой соразмерностью, что упавший взгляд не перемещался ни на что другое. Вероятно, эту женщину мысленно раздевали так часто, как целой роте не выпадало по-настоящему за всю сознательную жизнь.
Впрочем, грудь бросалась в глаза первой, на самом деле у Алены идеальным было все.
И части ног и профиль фигуры и даже степень покатости плеч.
Эта женщина по всем параметрам была самим совершенством.
Но тем не менее не выходила из общего разряда.
Еще до армии, при всей послешкольной глупости, я уже понял, что счастливые женщины в студенчестве ведут себя иначе.
Приезжают на сессию ненадолго раза два, за нешуточные деньги шутя решают дела и возвращаются к своим мужчинам.
А несчастливые живут здесь по месяцу: пьют и погуливают, и – самое главное! – пытаются убедить окружающий мир, что они счастливы.
Алена при своем неземном совершенстве счастливой не казалась.
Коротко стриженная и старомодно завитая Татьяна была добропорядочна, как пластмассовая пробка.
Столов, которые на работе принято уставлять кактусами и прочей ерундой, тут не имелось. За неимением их она