О расхождении между двадцатью четырьмя книгами, вошедшими в еврейскую Библию, и более обширным корпусом греческой Библии в конце IV века знал христианский ученый Иероним, который счел древнееврейский вариант более аутентичным, несмотря на то что христиане опирались на греческую версию с I века н. э. Иероним выделил стоящие особняком книги, вошедшие в греческую, но не еврейскую версию (книги Товита, Иудифи, Премудрости Соломона, Екклезиаста, книги Маккавейские и несколько других), в отдельную категорию – «апокрифических», или «второканонических», которые заслуживают почтения, но не должны считаться боговдохновенными. Стремление Иеронима отделить истинно библейские книги от других отражает специфическое для христианства стремление определить канон Писания как жестко ограниченный перечень авторитетных книг Ветхого и Нового Заветов. Это было связано с тем, что, в отличие от евреев, у христианских общин первых веков христианской церкви была потребность в самоопределении, хотя окончательный выбор раввинами двадцати четырех книг, возможно, отчасти представлял собой реакцию на перечни, уже принятые христианами [16].
Таким образом, границы Библии долго оставались для иудеев размытыми, даже когда сам принцип, согласно которому одни книги обладают большим авторитетом, чем другие, уже давно стал общепринятым. Вероятно также, что к концу II века до н. э. как Тора, так и Пророки представляли собой замкнутые корпуса, изменение которых считалось святотатством, так что неопределенным оставался только вопрос, какие книги включить в третью часть Библии – Писания. Целесообразно задаться вопросом: почему в III–II веках до н. э. евреи чувствовали необходимость придать такой авторитет определенным письменным текстам?
Представляется маловероятным стремление отдельных индивидов или групп насадить в еврейском сообществе определенную идеологию, – не в последнюю очередь из-за отсутствия свидетельств каких-либо попыток обеспечить последовательность и непротиворечивость во всем корпусе текстов. Мы уже видели, насколько различаются тон и назначение различных книг Библии, но здесь сосуществуют и различные богословские взгляды: например, в большей части Торы этические принципы основываются на договоре Израиля с Богом, а в литературе премудрости – на универсальных понятиях о справедливости. Мы можем наблюдать различные попытки понять, в чем состоит божественная справедливость в свете