Он имеет в виду меня. Я пожимаю плечами.
– Ничего страшного, – говорю я Холли.
Она без единого слова кивает и скрывается в подсобке. Не станет ли сегодняшняя смена для нее последней каплей?
Этот тип не собирается просто расплатиться и уйти. Ему явно неймется. Я вяло спорю; все его высказывания – скука смертная. Я выглядела бы лучше, если бы не стриглась так коротко. Я выглядела бы очень даже ничего, если бы только немного постаралась. А так я выгляжу как мужик, который зачем-то решил накраситься. А вот это уже было слегка обидно. Я вся из себя такая крутая, да? Все его комментарии и оскорбления я с легкостью парирую, но когда я пробиваю ему пятый двойной виски, он заходит слишком далеко.
– Да кем ты вообще себя возомнила? Думаешь, ты какая-то особенная, да?
Его голос проникает сквозь туман, и я впиваюсь взглядом в его лицо. Внутри меня разрастается странное ощущение: разверзающаяся трещина, словно меня только что раскололи надвое, точно сухое полено. Я не нахожусь, что на это ответить. Он видит, что его укол достиг цели, и удовлетворенно улыбается.
Мне доводилось выслушивать множество куда более серьезных оскорблений на множестве языков, но так сильно меня еще не задевало ни одно.
Хотя, вообще-то, задевало. Потому что ровно те же самые слова бросил мне в лицо мой брат, перед тем как уехать.
– Этого, – говорю я Киту, как будто выбираю в зоомагазине золотую рыбку.
Охранник за шкирку вышвыривает наглеца за дверь. Его дружки начинают шуметь и цедить сквозь зубы ругательства. Во мне мгновенно вспыхивает гнев.
– Ваша задача – сделать заказ, расплатиться и оставить чаевые. Молча. Так что давайте, выполняйте эти три пункта и проваливайте с глаз моих долой.
Тут возвращается Холли и, опустившись рядом со мной на колени, принимается сметать битое стекло в мусорный совок.
– Ай!
Я вижу, как по ее лодыжке прямо в белый носок с кроссовкой струится тоненький ручеек крови.
– Дай посмотрю, – произношу я, ценой неимоверных усилий удержавшись, чтобы не вздохнуть.
Роюсь в аптечке и одновременно соображаю, не получится ли у меня пристроить ее куда-нибудь в другое место.
– Ты шить хотя бы самую малость умеешь? Моей подруге Трули, видимо, в ближайшее время понадобится помощница. Скорее всего, ты даже сможешь работать на дому.
– Я сшила лоскутное покрывало на свою кровать. Но там все было просто: строчи себе по прямой да и все. Если не нужно будет делать ничего сложного, наверное, я справлюсь.
Она стирает из-под глаз потекшую тушь и оглядывается с таким видом, будто до нее вдруг дошло то, что я поняла с самого начала: ей здесь не место.
Я заклеиваю ей ногу пластырем, выдаю ее половину чаевых и отправляю домой. Хватит с нее на сегодня.
– Если решишь не возвращаться сюда больше, просто напиши мне, и я скажу Энтони.
Холли кивает, еле сдерживая слезы.
Она хорошая