– Садись, Проценко. Пить будешь? – спросил он его.
Комендант поставил на стол штоф водки, толстый кусок сала и половину каравая черного хлеба.
– Угощайся, Иван, – произнес он добродушно на чистом русском языке.– Не удивляйся, я хорошо разговариваю на вашем языке. Ты удивлен, что я назвал тебя не Николаем, а твоим настоящим именем? Если хочешь, я скажу больше. Я знаю, что ты – бывший командир Красной армии, командовал полком.
Заметив растерянность Ивана, он громко рассмеялся. У Проценко почему-то затряслись руки, а лицо стало белым, как снег. Он впервые почувствовал холодное дыхание смерти у себя за спиной.
– Ты думал обмануть меня, Иван, но видишь, у тебя ничего не получилось. Вот я сейчас посмотрел на тебя и понял, как ты боишься смерти. Это естественно, смерть есть смерть, и от нее ничем не откупишься. Я могу тебя расстрелять прямо сейчас, могу завтра, могу и помиловать. Все в моей власти, и сейчас только от тебя зависит, когда ты умрешь.
Комендант, молча, достал из кобуры пистолет и положил его перед собой. Глаза Ивана невольно сконцентрировались на этом предмете, который мог отобрать у него жизнь в любой момент. Во рту стало сухо, словно он уже проглотил эту горячую, покрытую медью, свинцовую пулю.
– Жить хочешь, Иван, или предпочитаешь умереть большевиком? Впрочем, уже неважно, как ты умрешь, как большевик или как обычный человек. Об этом никто и никогда не узнает. Сырая земля всех уровняет – и героев, и трусов. Что ты молчишь, Иван? Может, ты не понимаешь, о чем я говорю?
Он пристально посмотрел на Ивана. Его взгляд бы колючим и холодным. Руки у Проценко дергались все сильнее и сильнее. Чтобы каким-то образом скрыть это, он убрал их за спину.
– Боишься, Иван. Вижу, что боишься. Одно дело погибнуть в бою, раз – и тебя нет, другое дело – вот так, выбирать – жить или умереть. Но ты человек грамотный, и я даю тебе право самому сделать выбор между жизнью и смертью. Ты сам понимаешь, что безвыходных ситуаций в жизни не бывает. Есть только одно решение в этом вопросе и, если ты хочешь, я могу подсказать его тебе. Ну и как? Подсказать или ты сам догадаешься?
Проценко мгновенно понял, что от него хочет комендант лагеря. Он хотел ответить, но язык, прилипший к небу, не подчинялся ему. Чтобы не молчать, он мотнул головой в знак согласия.
– Вот и хорошо, Проценко. Люблю работать с умными людьми. Им не нужно долго объяснять суть вопроса, они сами быстро догадываются, что от них требуется. Присаживайся поближе. Вот тебе лист бумаги, пиши.
Иван посмотрел на коменданта, как собака смотрит на своего хозяина, держащего в руках кусок мяса. Заметив его взгляд, комендант снова улыбнулся. Ему нравилось смотреть, как психологически ломается человек, как из народного героя превращается