Артемий Ааронсон и Кольцо Странника. Олеся Витальевна Козлова

и не позвонила за все то время, когда ушла. Мать – моя опора. Не то, что папа. Отец всегда был занят, хоть мама была всегда выше по карьерной лестнице. Папе было некогда поговорить со мной о любых мелочах, даже о погоде. Я очень сильно скучал по нему и даже обижался первое время. Но потом привык к безразличию: стало все равно. Конечно же, я бывал у отца часто на работе. Там очень круто, но время я проводил с секретаршей Анжелой. Да, некоторые могут позавидовать, что в детстве у меня было все. Но я бы сам себе не завидовал. Ведь я был брошен.

      Этой ночью первый раз я запомнил свой сон.

      Снилась пустыня, которая находилась в Египте потому, что рядом стояли сплошные пирамиды. Рядом разливалась река Нил. Шел я в сопровождении верблюда, как вдруг поднялась песчаная буря. И я упал в песчаную яму, что находилась около одной из пирамид. Потом поджег факел и пошел по узенькому проходу. На стенах были нарисованы непонятные иероглифы: цари, змеи, птицы, глаза и река. Я шел очень долго, но в конце концов дошел до места, откуда шли два пути. То есть две дороги. Два тоннеля. Называйте, как хотите. Я выбрал левый тоннель и пошел дальше. Я вышел в большую комнату, где находилось множество сокровищ: кубки, тарелки, идолы, украшения. Все это было сделано из золота и серебра. В самой середине стоял позолоченный стол, на который подозрительно падал свет. На нем лежало что-то, сделанное из меди. Это было кольцо. Вполне обычное и по виду довольно старинное. Я хотел взять сокровище, но вдруг услышал у себя в голове голос какого-то мужчины:

      – Нет, еще не время! Ты получишь кольцо, когда сердце будет чисто, а разум туманен! Я дам подсказку, как найти артефакт, когда не сможешь найти в себе силы бороться с желаниями. А теперь иди и больше не приходи сюда!

      Тут я проснулся, и сон прервался.

      – Артемий! Артемий! Вставай, иначе опоздаешь на первое занятие! А я не хочу неприятностей от совета старейшин! – кричала и долбила в дверь неугомонная Аврора. Ах, а я ведь еще очень спать хочу.