Сознание отказывалось принимать произошедшее. Казалось, что это какая-то болезнь, вызывающая мигрень, что я сейчас вернусь домой, съем горсть таблеток, запью их чаем с земляничным вареньем, и всё пройдет.
Спустя несколько месяцев, поняв, что избавиться от навязчивого кошмара просто так не получится, я стал искать оправдания. Обвинять во всем отца Русланы. В конце концов, именно он спровоцировал меня, унизив, растоптав чувства, доведя до крайности. Это был его выстрел. Не будь его, я никогда бы не направил оружие на живое существо. А еще лучше, если бы в моей жизни никогда не было Русланы. Это всё из-за неё.
Устав от бессмысленных обвинений, я попытался договориться со своей памятью. Или совестью? «Я каждый день кормлю бездомных собак, такой человек не способен на убийство». «Я пять раз нажал на курок незаряженного ружья, если я спасу пять живых существ, мы будем в расчете». Только было непонятно, с кем в расчете.
Я помню момент, когда наступила абсолютная апатия. Воспоминания накрывали меня во время выступления на научной конференции. Произнеся дежурную фразу «Италия – родина возрождения», я снова провалился в «сцену на охоте» и понял, что мое возрождение уже никогда не наступит. Убежал, сорвал доклад. Даже не стал оправдываться. Почувствовал приближение смерти.
Возникло желание проститься со всем, что когда-то радовало, делало счастливым, наполняло жизнь смыслом. Перебирая семейные фотографии, альбомы с репродукциями «Возрождения», бродя маршрутами детства, я тосковал по неслучившемуся счастью, несложившейся жизни. Я достал с антресолей картины моих родителей и развесил их по стенам. Особенно мне нравилось включать «Брандебургские концерты» Баха и слушать их, созерцая зимние пейзажи кисти отца.
Незаметно сцена холостого выстрела перестала быть кошмарным сном. Просто сон.
Единственное, что осталось черным осадком, какой-то копотью на душе – я перестал делить людей на авторов и исполнителей, милых и мерзких. Всё просто: выстрелю я в этого человека или нет.
ххх
О свадьбе Русланы и Феликса говорили в новостях всего мира. Она повлияла даже на котировки валют. Отец в прямом эфире благословил их брак, будучи сильно нетрезвым.
Спокойно дожить у громовержца не получилось. Очень скоро его обнаружили мертвым в подмосковной резиденции. Слухов о причине смерти было много, но уголовного дела так и не завели.
Узнав об этой смерти, я почувствовал легкость. Мое тело показалось мне невесомым. Лети, куда хочешь.
Наверное, почувствовав, что осталось недолго, отец позаботился о будущем дочери: по завещанию, доверенность Феликса на управление компанией каждый год теперь подписывала Руслана. Я не вникал в юридические тонкости, но выходило так, что ни убить ее, ни развестись в ней Феликс не мог. Как она мне потом объяснила, в случае ее смерти, всё, наворованное непосильным трудом отца, доставалось не Феликсу.
Странное представление громовержца о счастье дочери обернулось для нее фактически тюрьмой. Феликс запер жену в нашей деревне, дабы не портила ему имидж респектабельного