И мы захохотали так, как будто нас объединяла какая-то общая тайна. Тайна нашего общего интереса. Первой опомнилась Кнопка.
– Ну и что же делать тогда с роботами? – сказала она вопросительно, снова встряхнув своими воздушными волосами.
Воздух вокруг всколыхнулся, и меня достиг слабый цветочный аромат ее духов. Я понимал, что побежден и надо бы переходить к другой теме. Но страсть к серьезным разговорам все равно оказалась выше моих желаний.
– Не надо повторять человека, – невозмутимо ответил я. – Надо постоянно корректировать наше отношение к ходячим компьютерам.
Эта мысль напрямую относилась к моей специальности. И я добавил:
– Я знаю, я ведь психолог.
– А при чем здесь тогда роботы? – спросила она и вопросительно наклонила голову.
– Психолог по использованию роботов, – уточнил я.
– Подожди, – не унималась Кнопка, – от коррекции нашего отношения к роботам они сами никак не изменятся!
– Без сомнений! – согласился я. – Просто надо создавать их с учетом нашего отношения. С учетом нашего восприятия. И это совсем не противоречит тому, чтобы андроиды были максимально похожи на нас. Просто надо помнить, что они – это все-таки не мы.
В баре становилось все многолюднее. Жизнь вокруг кипела, на небольшую сцену поднялись музыканты и стали открывать футляры с инструментами. Но я по-прежнему видел перед собой только ее лицо – круглое, как солнце. Нет, не только лицо… Взгляд мой скользнул ниже и в поле зрения попали другие округлости. Если можно так сказать, она вся была в округлостях, вся солнечная и желанная. Мне бы остановиться, но я все говорил и говорил, продолжая свою мысль и доказывая свою правоту:
– Вот взять, к примеру, искусственные нейронные сети, – вещал я. – Они ведь не являются новшеством. Идея их возникла из биологии, из желания повторить… нет, не повторить, а смоделировать мозговую деятельность человека. При создании искусственных нейронных сетей люди применяют термины, заимствованные из принципов организации мозговой деятельности. Но – внимание! – на этом аналогия и заканчивается. Мозг становится просто метафорой, и создаются сети, невозможные в живой материи или требующие неправдоподобно больших допущений об анатомии и функционировании мозга. Мы уже давно это поняли, это уже, можно сказать, история. Так почему же мы никак не смиримся с тем, что и с роботами должно происходить то же самое? Мы должны отказаться от биологического правдоподобия их способа мышления! Бесполезно ждать от электронных созданий самостоятельных действий или неконтролируемого человеком постижения мира. Человек в качестве модели – это только метафора, не больше.
Я чувствовал, что уже сильно перегнул палку и нисколько не удивился бы, если Кнопка не могла или не хотела бы следить за длинной цепочкой моих рассуждений. Но она тут же спросила:
– А как же