А если совсем по-честному – нас было не две и не три, попавших в разные сроки с Макеевым в трудную сердечную передрягу. И у каждой в конце концов судьба оказалась – осиный мёд. Так что ж, до старости тягаться, чей мёд горше?
Я бы и речи об этом не заводила, если бы не хотела понять, откуда в нас такое противостояние. В литературное соперничество что-то трудно верится. Каждая делает своё дело, идёт по своей дороге. Они, если верить законам математики о двух параллельных линиях, имеют шанс пересечься лишь в бесконечности.
Большой славы и признания никто их нас не стяжал. Для умных людей это вообще не тема разговора. Остаётся только любовь? И честность. Бесчестные не любят, когда их хватают за руку, потому и мстят жестоко. В творчестве это имеет особую цену. Ну-ка, припомните: я хоть одной чужой строчкой воспользовалась? То-то!
На общем писательском собрании 16 декабря 2015 года литературные дамы азартнее всех изгоняли меня из писательского Дома, зная, что я уже написала заявление об уходе, сообщила об этом на заседании правления и лишь формально оставалась за своим рабочим столом с незавершёнными делами, ожидая собрания. И причину своего ухода объяснила, и помощь новому руководству обещала…
Но нет – им хотелось публичного изгнания на виду у всего опешившего народа. Да скажи я, что никуда не ухожу, и сидела бы до сих пор за столом ответственного секретаря! Только цели такой не было.
Поверьте, сегодня пишу об этом, легко улыбаясь. А тогда было просто обидно, по-человечески неприятно, что гоньбу устроили не те, кто имел на это право. Особенно удивила старшая из нас – неглупая, настрадавшаяся, знающая правду и… более виноватая передо мной, чем я перед ней. Хотя своей вины я тоже не отрицаю. Макеев отношения к этому не имеет. Его между нами нет тридцать пять лет; может быть, на пару лет меньше. Или всё-таки больше, чем на пару лет? Она знает, о чём я говорю.
Что же касаемо ещё двоих гонительниц – они меня волнуют меньше. Не бездарные сочинительницы, но склонные к подлогам и аферизму, о чём знают все. Может, не по своей воле они таковы, но ведь: с кем поведёшься, от того и наберёшься. Бог им судья!
Впрочем, у каждого своя правда. Как говорил один известный польский писатель: «Когда сталкиваются две ненавидящие друг друга правды, рождаются тысячи вариантов лжи». Я готова ко всему. Они, видимо, тоже.
В глазах до сих пор стоит, как троица сидящих рядком художниц литературного ремесла разом повернулась в мою сторону с победительным выражением лица: мол, клади, Брыксина, ключи на стол – кончилось твоё время! Собрание тем не менее усадило меня в президиум, и план немедленного изгнания сорвался. О решении уйти я официально объявила уже под занавес собрания. И всё же хочу попросить прощения у всех и за всё, в