Как бить лапами и не опустить руки!. Ольга Келлер

светит яркое солнце, тепло. Бегу по нему в белорозовом воздушном платье, ветер колышет подол и поднимает его. Смеюсь, руками опускаю вниз, ещё немного и мы с сестрой добежим до киоска с мороженым. В нём продают самое вкусное мороженое на свете! Улыбающаяся продавщица в белой накрахмаленной наколке достаёт из молочного бидона большой ложкой и накладывает в вафельные стаканчики. Они хрустящие и все разные, светлые, потемней, некоторые даже немного подгорелые. Откусываешь кусочек и мороженое прохладой растекается по языку… Иногда попадались комочки сливочного масла, которые тут же таяли, и мороженое становилось ещё вкуснее! Это был настоящий пломбир, двух видов с изюмом и без. Я любила с изюмом! Это было мое любимое мороженое из детства, не считая ленинградское эскимо за 11 копеек, но оно было уже намного позже.

      И самое красивое платье с бантом, две шёлковые ленты были вшиты в боковые швы и завязывались пышным бантом сзади на талии. Любовь к ярким, нестандартным нарядам осталась у меня с детства навсегда.

      Мама Анфиса была строгая. Всегда говорила нам с Таней, что лучше горькая, но правда, и очень ругала, если нарушали это правило. Помню, как все во дворе вышли гулять с бутербродами из белого батона, с маслом и сахаром, – и кристаллики, белые, крупные, переливались на солнце. У меня просто слюнки потекли. При этом масло никогда не любила и ножичком счищала с хлеба, отправляя снова в маслёнку. Но очень же хотелось присоединиться к компании поедателей бутербродов.

      Тихонько вернулась на кухню, отрезала широкий ломоть батона, щедро намазала маслом, посыпала сахаром, на цыпочках вышла из кухни. Затем по коридору выскочила в подъезд – и только собралась откусить заветное лакомство, которое мысленно съела уже несколько раз, как в дверях показалась мама. Она спросила: «Тася, ты зачем приходила? И что у тебя в руках?» Бутерброд быстро полетел на пол, протянула руки, показала, что ничего у меня нет. Однако мама не поверила. Спустилась по лестнице, подняла бутерброд – а мне было приказано быстро идти домой, где ждало суровое наказание за враньё.

      Мама гонялась за мной с ремнём по всей комнате, приговаривая, что на улице есть неприлично, кусочничать вредно, а обманывать родную мать тем более. Мы, как две пони, бегали вокруг стола по кругу: я от неё, а она за мной. Затем, устав от такого активного времяпрепровождения, бухнулись на диван, обнялись и разревелись. Я от обиды, а мама от бессилия. Ведь так и не догнала же – ремень свирепо свистел в воздухе, но рука возмездия до меня и не дотянулась.

      Когда дома был папа Виталий, наступал праздник: он приносил разные дефицитные вкусности. В лавочке для моряков продавалось много всего. Ведь их очень ценили за трудную и опасную работу. Дома у нас были сгущёнка, маленькие шоколадки с рисунками из сказок Пушкина, зефир, сливочные конфеты, апельсины, красные венгерские яблоки.

      Я ходила за папой хвостом, помогала по хозяйству. Вместе с ним