– А разве Глиняные Боги существуют?
Мальчик, конечно же, что-то слышал от своего дедушки и считал, что это все сказки.
– Конечно, – уверили его с корабля, и снова под покровом капюшона блеснули два огненных глаза. – Я даже знаю их некоторые секреты…
– О, Темный Капитан, прежде чем ты покинешь наш остров, открой мне хотя бы один их секрет, пожалуйста! – взмолился мальчик.
Ему очень хотелось стать подобно Глиняным Богам и лепить из глины живые фигурки.
– Надеюсь, ты умный мальчик, и понимаешь, что ничего не бывает просто так, – усмехнулся чужестранец и оглянулся вокруг, словно боясь ненужных свидетелей.
– Что же ты хочешь в замен, Черный Капитан? – спросил мальчик и стал рыться в кармане, чтобы достать из него перочинный ножичек, который дедушка подарил ему как-то на день рождения.
– Мне не нужен твой ножичек, – угадал намерение мальчугана Черный Капитан и отмахнулся. – Таких ножичков у меня навалом. Обещай мне лучше, что когда ты станешь Глиняным Богом, то отдашь мне самую любимую фигурку, что будет у тебя на тот момент.
– Я согласен! – кивнул мальчик.
Глаза капитана снова блеснули.
– Что ж! Хорошая сделка! – воскликнули с корабля. – Слушай, Мастер. Главный секрет живой глины в том, что Глиняные Боги добавляли в нее свою кровь, от чего глина становилась более мягкой и податливой, и фигурки на время оживали. Сделай так и ты! И обязательно продержи их пару часов в дедушкином камине, чтобы потом при неосторожном падении они разлетались вдребезги.
Долго еще смотрел будущий Глиняный Бог на эти прибрежные волны, а волны то накатывались, то откатывались. Снова солнце озаряло берег на маленьком острове. А где-то в домике по-прежнему звенели маленькие колокольчики, а старый моряк, покачиваясь в кресле-качалке и пыхтя своей любимой трубкой, напевал себе под нос давно забытую песенку.
Встреча на мосту
«Надо жить, чтобы тебя помнили, малыш».
Из ночного разговора с неизвестной девушкой в одном из парков Москвы.
«Ну почему это произошло? Ведь этого не должно было случиться!»
Мужчина стоял у моста и смотрел вниз. Там медленно текла черная московская вода, унося с собой городские стоки и нечистоты. В ее вялых, ленивых водоворотах меланхолично кружился мусор: какие-то доски, ветки деревьев, пластиковые бутылки, куски разломанного пенопласта, разноцветные разводы от машинного масла и бензина, а у берега в остатках льда дрейфовали утки.
Слева и справа располагались промзоны. Дымили трубы, лениво ворочались башенные краны. Некрасивые бесцветные коробки зданий были расставлены точно чьей-то шальной рукой в пьяном угаре. Они стояли все серые от бетона, давили на сознание, вынуждая случайных свидетелей побыстрей покинуть этот неблагоприятный и, казалось, проклятый район. В воздухе