Этимологический словарь А. Семенова дает еще подсказку, так же вводя еще одно свойство огня, которое мы упустили:
«Ярость. Древнерусское – яръ, ярость (гнев).
Общеславянское – jarъ (ярость).
Индоевропейское – ioros (пылкий, порывистый, стремительный).
В древнерусском языке слово широко употребляется примерно с середины XI в. и означает “гнев”, “досада”.
Общеславянское слово имеет индоевропейский корень ia- “быть возбужденным, раздраженным”. В свою очередь, этот корень представлен древнеиндийским yatar – “мститель, преследователь”».
Огонь пылкий и порывистый. Я не знаю, можно ли считать порывистость его качеством, возможно, это всего лишь наблюдение проявлений огня в воздушной среде. Но вот пылкость – это не просто свойство, это составная часть огня, сопоставимая с жаром: с пылу, с жару. Огонь пылает и еще полыхает. При этом полыханье явно связано с пламенем, а пыл – с жаром. Мы определенно начинаем разворачивать понятие на его составные части, как они уложены в нашем языке.
Как пылкость может быть приложима к человеку? На поверхностном уровне явно через поведение, человек по внешнему виду своих телодвижений воспринимается похожим на мечущийся язык пламени, верно? Однако это описание порывистости, если вдуматься. Пыл должен быть связан с жаром. А жар никак не связан с языками пламени, он не свойство пламени.
Либо наши предки были очень глупы в своих наблюдениях, а потому противоречивы, либо они видели пыл не во внешних движениях человека. Я склонен уважать их опыт. Значит, пылкость является описанием какого-то другого свойства человеческой природы, которое может быть выявлено лишь при гораздо более длительном наблюдении, чем порывистость. Например, как способность легко браться за любые дела и гореть ими…
Как видите, даже описывая подобные состояния, мы невольно переходим на язык огня и горения. Горение выводит нас еще на одно понятие или качество огня, переходящее и к человеку – горячность и вообще способность быть горячим. Фасмер отмечает такие значения для многих славянских языков – от сербохорватского до украинского. Яриться – это горячиться. Но горячий это не только тот, кто торопится, но и тот, кто жжется.
Горячий явно связано с гореть, но относится, похоже, к свойствам жара. Но жар существует для нас и в виде жары, а это снова возвращает нас не к земному огню, а к солнцу. Ярость должна быть проявлением в человеке солнечного огня, даже если она и превращается в гнев. Как это возможно?
Если мы вспомним, чему посвящена «Илиада», то обнаружится, что это не песнь о разрушении Трои: Гнев, богиня, воспой, Ахиллеса, Пелеева сына… Илиада, величайший эпос человечества, есть песнь гневу. И не просто гневу, а гневу солнечного бога Аполлона, проявляющемуся сквозь человека. Надо полагать,