Думая о Софите, я улёгся на кровать и закинул за голову руки. Решившись на разговор, который должен был состояться с минуты на минуту, я согласился на рандеву с судьбой. Примет ли девушка то, что я собираюсь ей сказать, или нет, я понятия не имею. Но она доверяет мне и полагается на меня, на мои силы и возможности. Я не могу лгать ей. Тем более, не могу рисковать этим доверием. Всё же, если я заранее не предупрежу её о том, кто я на самом деле, на что я способен и на что не способен, она может слишком сильно положиться на меня и погибнуть. При одной мысли об этом у меня сердце уходило в кобчик. Я ни за что не перенёс бы смерти Софиты. Не смотря на то, что мы едва знакомы, она доверилась мне и позволила помочь. Видеть, как рушится в её глазах это доверие в тот момент, когда оборвётся её жизнь. Большей боли и быть не может.
Эти мысли увели меня в конструкцию предстоящего разговора. В первую очередь я решил предоставить ей какие-нибудь доказательства того, что мои слова правдивы. Догадываясь, как это сделать, я всё ещё не был в этом уверен. Но всё же решил попробовать. Открыв инвентарь, я снял с пояса перевязь с ножнами и мечом и аккуратно прислонил конец ножен к системному окошку. Раздался вибрирующий звук, с которым окно, чуть колыхнувшись, замерцало круглыми волнами. Надавив чуть сильнее, я ощутил, как меч уходит в окно инвентаря. А следом желтоватое системное окно начало поглощать в себя меч. Когда же я запихнул его туда по рукоять, вместо трёх прежде свободных слотов в инвентаре гордо поблёскивал клинок в коричневых кожаных ножнах. Мой первый в этой игре меч. Гладиус, или, как называют его тут – Меч Гоплита – древнеримского воина. Не имею ни малейшего понятия, почему тут этот меч называется так, ведь никакой Римской империи и прочего в Трофоре не существовало. Да и само по себе слово Гоплит не имеет корней в здешних языках. Хотя, это уже совсем другой вопрос. Особенно о языках. Ведь я никогда не учил местное наречие. Не имею понятия, как на нём писать, и читать, скорее всего, не смогу. Но, благодаря тому, кто перенёс меня сюда, могу на нём свободно общаться, не понимая, как, но понимая, что я произношу.
Но сейчас не самое лучшее время для таких рассуждений. Конечно, не самостоятельно. Мне помог скрип открывающейся двери. В ту же секунду, как дверь начала скрипеть, раздался стук. А вслед за ним тишину разорвал слегка смущённый девичий голос:
– Я тебя, конечно, не тороплю, – дверь так и не открылась до конца. – Но я уже минут десять тут стою. Ты скоро?
Я тут же подскочил, оглядел комнату в поисках вещей, которые мог бы забыть, поправил кимоно и вышел за порог со словами:
– Прости, прости, – на моём лице тут же появилась неловкая улыбка. – Я уже собран и полностью готов, – сообщил я, вставая на своё прежнее место – в проём между комнатой и балконом.
И