–Хиппи, – подумала я, но остановилась, с удивлением разглядывая незнакомца.
Приближался праздник Покрова Богородицы. Земля впервые покрылась снегом. Я была одета в теплое осеннее пальто, Он же, как мне показалось, был даже без обуви. Как-то мягко, как бы скользя над землей, он приблизился, и я увидела его лицо – с удлиненными чертами и миндалевидными глазами.
– Семинарист, – успокоила я себя и тут же подумала:
– Семинарист, а похож на грузина. Нет, не грузин, черты лица скорее ближневосточные.
Незнакомец был одет в длинную тунику из тонкой черной ткани, похожей на тонкий хлопок. Длинный рукав у запястья слегка собран тесьмой и такая же мелкая складка у ворота. Швы на одежде как будто сшиты вручную, явно не машинные. Одежда такая тонкая, что человек-южанин в такой одежде должен стучать зубами от холода, но на лице незнакомца не было даже тени дрожи, оно было абсолютно спокойно.
Удивительное сочетание интеллекта, достоинства и милосердия «не от мира сего» поражало. Обычная спутница высокого интеллекта – гордыня, полностью отсутствовала на Его лице, излучавшего почти неземную кротость и милосердие – великое в своей царственной простоте. Его лицо можно было бы принять за лицо современника, если бы не это удивительное небесное милостивое выражение. Я до тех пор никогда не видела семинаристов, но подумала что странная одежда, длинные волосы, борода, все это могло бы быть у студента богословского факультета.
– Семинарист,– решила я, успокоившись и совершенно забыв о своем горе.
Но странные швы в одежде Незнакомца, как будто сшитые вручную, вызывали удивление и любопытство.
– Какая тонкая ткань, на землю лег первый снег, любой человек должен был бы замерзнуть и дрожать от холода, – продолжала размышлять я, глядя на Него.
Женщина, проходившая мимо, толкнула меня, и как мне показалось, неодобрительно посмотрела на нас.
Он подошел почти вплотную и протянул записку.
На ладонях рук я заметила старые рваные шрамы. Он прикрыл шрамы ладони пальцами, а я отвела глаза, не желая оскорбить Его любопытством.
– Бог любит тебя, сестра, – услышала я в своей голове Его голос.
Господи! Каким бальзамом были эти слова для меня. В минуты горести и отчаяния важно знать, что тебя любят.
Он протянул мне записку с пророчеством, которая заканчивалась словами:
-”Ты будешь свидетельствовать об Иисусе при Конце Света".
Фраза: ”Ты будешь свидетельствовать об Иисусе при Конце Света", в конце записки, написанной странным по-детски каллиграфическим почерком, не в шутку напугала меня.
– Тридцатилетний мужчина не может писать детским почерком, – рассуждала я, пытаясь собраться с мыслями, но подозрение что за мной охотятся сектанты, вдруг привело меня в ужас. Я сжала записку в кулаке и бросила ее. Он наклонился, поднял записку и исчез. Это окончательно укрепило меня в мысли, что я