Перед тем как изложить свой монолог о маме, хотелось бы немножко отвлечься и уяснить для себя следующее. За последний год круг моего общения значительно увеличился, правда, этот круг – виртуальный, но это, надеюсь, временное явление. У меня появились одноклассники – группа в Ватсапе. К этому кругу я не раз еще вернусь, но сейчас я вспомнил их вот по какой причине. Нам уже достаточно много лет, и несмотря на это, у большинства из моих друзей по школе родители все еще живы (для меня, если честно, это стало небольшим открытием – я давно привык жить без родителей). Это, безусловно, прекрасно, но из сообщений некоторых девчонок я узнал, что их родители болеют, и эти болезни вызывают у них сильное беспокойство, иногда очень эмоционально выматывая. И тут я поймал себя на мысли: то, что я испытал подобные чувства очень давно, – это, наверное, даже хорошо (страшная мысль). Однако перечитав сообщения одноклассников, я вдруг остро ощутил, что горькие события давно минувших лет, когда я потерял маму, вернулись ко мне снова. Вполне возможно, что возвращение в то тяжелое время стало толчком к изменениям в моей жизни, и, как результат, я сижу и пишу книгу. Какие же чувства я испытываю сейчас, глядя на сообщения девчонок об их родителях? Страх – страх потери близкого человека. Если в молодом возрасте я об этом не задумывался, то сейчас я его чувствую всем сердцем. Этот страх сковывает и не дает жить и радоваться жизни, ее удивительному многообразию. Видимо, чтобы побороть этот страх, мне придется вновь пройтись по лабиринту воспоминаний тех лет. Что было до того и стало после.
Мои родители (продолжение)
Ох, мама, мама! Как же я хотел произносить эти слова вслух. И не просто произносить, а чтобы после этих слов ты не только появлялась как образ в моей голове, но и была вполне осязаема. Я до сих пор помню твой запах, твою слегка печальную, но тем не менее красивую улыбку, твои черные яркие глаза, твои морщинки на лбу. Первый вопрос, когда тебя не стало, – почему? Хотя на этот вопрос ты мне ответила еще десять лет назад.
Воспоминание первое – мне лет шесть, это было до того как я бился в истерике, описанной в первой части. Я уже знаю о существовании смерти. И у меня возникает естественный вопрос. Точнее, вопрос возникает после того, как в голове отчетливо всплыла следующая картина: большое поле, вечер, тяжелые тучи на небе, вдали красное зарево. По полю идет отец и несет на руках мою маму, рука ее не обнимает отца, а, наоборот, странно свисает. Я вздрагиваю и отмахиваюсь от страшного видения. Я близок к сильному расстройству, слезы вот-вот хлынут, но мама… Она всегда рядом. Как чувствует – подходит, кладет мою голову к себе на колени и начинает гладить. И тут вопрос все таки произносится вслух: »Мама, ты тоже умрешь?» И она через некоторую паузу отвечает: «Да». Я готов разрыдаться, но она добавляет: «Сынок, это произойдет очень нескоро». Что для ребенка время? Ему один день кажется очень длинным, потому что так много открытий происходит в течение дня. А год кажется вообще