Обычно все молча слушали. Потому что голос его был очень спокойный, а взгляд – сжигающий все на свете непреодолимой яростью, наделённый первобытным злом. И никому не хотелось перебить и заявить, что из тиса делали луки и копья, но никак не доски. Никто ничего не говорил, не спрашивал в чем мораль, потому что надеялся выжить. Да и к тому времени, как «притча» заканчивалась, обычно это и не требовалось. Мёртвым мораль не интересна.
И вот, тогда он снова её рассказал. А потом вытащил ствол, вышел на улицу и пристрелил бездомного Рэя, который часто кормился с мусорного контейнера «Вульфа». А потом, когда все, облегчённые, и в духовном и в физическом смысле, ушли, он подошёл к Гленну и сказал, что знает, что это он воровал у него. Но наказание – это вечное угрызение совести за смерть невиновного, который хоть и был уже бесполезен для общества, но все же был живым человеком. С тех пор, Гленн Дейвен больше не гадил там, где живёт.
Однако, и утешение в своей безрадостной работе на мистера Грэхема было – дочь мистера Грэхема Оливия. Это была очень красивая стройная блондинка с голубыми, словно глубокие озера, глазами. Она, словно кукла, постоянно хлопала своими длинными ресницами и надувала алые губки, как будто о чем-то задумавшись. Оливия часто уезжала на несколько дней с разными парнями на богатых тачках. Какое-то время она вела подобную жизнь, но затем она уехала и Гленн не видел её около двух лет. И когда дочь мистера Грэхема вернулась, что-то в ней поменялось и она перестала казаться тупой и наивной куклой. Она стала другой – в глазах появилось больше осмысленности, она часто читала, лежа на шезлонге возле бассейна, парни и подружки перестали к ней ездить. Она словно отрешилась от прошлой жизни. Все это Гленн замечал, но так и не понял, в чем причина такой разительной перемены.
И вот, когда он в третий раз процеживал бассейн во дворе дома, женский звонкий голосок неожиданно нарушил царившую тишину.
– Привет!
Гленн оглянулся и увидел ее. Нельзя было сказать, что с девушками ему особенно везло. Он от природы своей был предрасположен к полноте, был постоянно потный, да и лицо его не было особенно красивым. Плюс ко всему он еще и заикался. Представительницы женского пола еще со школьных времен предпочитали обходить его стороной. И тут такое дело – девушка сама к нему подошла. Да и кто! Оливия до этого относилась к нему, как к пустому месту. Только поди-принеси. В лучшем случае она называла его просто «чувак». А тут вдруг «привет», как ни в чем не бывало.
– П-привет.. – нерешительно промямлил Гленн.
«Издевается она надо мной, что ли?» – пронеслось у него в голове.
– Тебя ведь Гленн зовут, да?
– Д-да
– А я