Когда дорога – твой алтарь,
Когда не замечаешь мимо проходящих дней.
И ладно б шли они, пускай идут!
Они ведь тянутся, ползут…
Люди, смотря на небо, видят что?
Синюю картину, лазури полотно?
Я вижу серое пятно.
Они видят переливы радужных цветов,
Я – линии покосившихся столбов,
На обочине стоящих.
Я слышу гул электропроводов,
Детей кричащих.
Дни идут и каждый раз все тот же круг:
Я и Время, Время – я.
Ничьей ознаменуется вечности моей война.
И снова я,
И снова Время,
И снова я гляжу в пустые стены.
Уличный фонарь, что из окна
Каждый вечер смотрит мне в глаза…
Он знает больше вас всех обо мне,
От света тень моя гуляет по стене.
Тем ближе тень ко тьме,
Чем быстрее угасает пламя свечи.
Она не отвечает мне,
Она уходит дальше и молчит.
И вот её не стало,
Она всегда к утру уходит.
Я смотрю в окно устало,
Думая и думая, а жизнь проходит…
Время, Тень, Свеча и стены – мои друзья, семья и племя.
И друг-фонарь, что освещает дороги моей алтарь…
Спасибо вам,
Теперь я нужен больше там, чем здесь.
Теперь я знаю, кто я есть!
Наследие
Я воздвигну памятник себе нерукотворный,
Тысяч солнц он будет лучше.
Нас лучше будут наши дети, бесспорно.
Ведь поколение новое прошлого не может быть хуже.
Чем прекраснее закат, тем ярче рассвет.
Но с тем закатом моей эпохе конец…
Не так уж смерть страшна,
Как осознание того,
Что за порогом тьма
И больше никого…
И научили нас отцы,
Что не боятся лишь глупцы.
Кто не боялся,
Тот не жил,
Кто не любил,
Тот не рождался.
Любви я покорился,
А что до смерти?
Перед смертью склонился,
Ведь величие её было б глупо отрицать.
Не ровен час, и я уйду,
Но с улыбкой аль слезою открывать
Врата? В аду? В раю?
Куда я попаду?
А может никуда?
Или никогда я вовсе не умру?
Я буду жить в сердцах
Своих любимых, близких.
Я буду помнить и любить в своих стихах.
И пером в грехах своих,
Раскаявшись, уйду.
Со мною рифмы пепел и мой прах…
И времени гонец разнесет сие по миру…
И все услышат звуки моей бессмертной грустной лиры…
Останется лишь ветер
Запах смерти в этой стороне
И пропитанной кровью породы.
Я иду по выжженой траве,
Слыша хруст мёртвой природы.
Я провожу рукою над углями,
Смотря на пепелища городов,
Шагаю по расплавленным камням,
Будто меж Содомом и Гоморрой…
То