Время синих. Самуил Бабин

и разноцветными флажками. Не далеко от них дежурила полицейская машина. Сидор пошел мимо ребят к входу на главную площадь. Вдруг сзади раздался испуганный женский крик. Он оглянулся. На ребят у памятника, размахивая нагайками налетела компания ряженых казачков. Они, пытались вырывать плакаты и, бросая их на землю, топтали ногами. Тех, кто сопротивлялся, казаки сбивали с ног и заламывали руки. Из толпы вырвалась девушка с испуганным лицом и побежала прямо на Сидора. Следом за ней, пустился громадный, разъяренный казак, – «Я тебя сучка научу родину любить». Он быстро догонял ее. Но как только они поравнялись с Сидором, тот выставил вперед ногу и казак, получив подножку, полетел на мостовую. «А-а-а», – дико взвыл казак, приподнимаясь и размазывая одной рукой кровь, хлынувшую из его синего носа, другой потянулся в сторону дежуривших полицейских, – «Помогите, убивают». Побоище тут же прекратилось и через мгновение от входа в метро раздался картавый крик: «По казакам из всех пулеметов, огонь!». Это переодетый Ленин бежал к памятнику, размахивая над головой красным флагом на древке, продолжая кричать, – «Революция должна уметь защищаться. Бей казаков». Вдруг завыла сирена, к месту побоища подъехала дежурившая полицейская машина. Выскочившие полицейские, сначала схватили Сидора, а потом, бегавшего по площади с флагом Ленина и запихав их в салон, включив проблесковый маячок, помчалась вверх по Ямской.

      – Что случилось? Вы не имеете право, – задёргался Сидор, но получив сильный удар по ребро, согнулся от острой боли. На заднем сиденье, веселый Ленин начал было петь Интернационал, но тут же успокоился, получив похожий удар от полицейского.

      ***

      Через десять минут машина остановилась у отделения полиции и Сидора с Лениным завели внутрь здания.

      – Ленина давай в камеру. А этого к дежурному на допрос, – ткнув в Сидора дулом

      короткоствольного автомата, сказал старший.

      Открыв массивную железную дверь, Сидора завели в комнату без окон, с выкрашенными грязно-зеленой краской стенами и освещенную тусклой лампой, висящей под потолком. Посреди комнаты сидел толстый полицейский офицер с большой кружкой в руке и маленьким бутербродом в другой. Лицо его, то ли от плохого освещения и цвета стен, то ли от природы, выглядело сине-зеленым.

      – Вот рапорт о задержании, – положил на стол бумагу один из конвоиров.

      – Обыскали? – громко отхлебывая из чашки, спросил сине-зеленый.

      – А! Забыли, – И они, тут же поставив Сидора к стене, быстро вытряхнули из его карманов, телефон, бумажник и ключи от квартиры, положили на стол рядом с рапортом.

      – Плохо твое дело, парень, – раздался голос дежурного. Сидор развернулся лицом к столу.

      – Что я сделал? Вы не имеете право.

      – Ты напал на охранника правопорядка, – сине-зеленый поднял вверх бумажку.

      – Какого еще охранника? Там были только ряженые казаки. Они фотографировались с туристами, – Сидор