Московия при Иване Грозном. Свидетельства немца – царского опричника. Генрих фон Штаден

друзей и до, и после того, как поступил в опричнину. С тех пор как А. Мулюкин показал, что иностранцам разрешалось селиться в Москве, только если они были купцами, священнослужителями или государственными служащими, стало ясно одно: Штаден был принят царем Иваном на какую-то службу. Он с готовностью описывает свои личные занятия, но об официальных обязанностях упоминает лишь косвенно. Возможно, Штадена не удовлетворяла эта сторона его карьеры. Судя по тому, что мы можем узнать из его автобиографии, это наиболее вероятный вариант: «Тогда я все время проводил при главном боярине Иване Петровиче Челяднине и помогал переводить на русский немецкую книгу о растениях». И еще: «Я стоял недалеко от Вильгельма Фюрстенберга и его переводчика Каспара фон Виттенберга, чтобы слушать, правильно ли он переводит». В обоих случаях Штаден занимал малозначимое положение: он просто помогал другим выполнять мелкие задания. Тем не менее основная часть автобиографии посвящена его карьере в опричнине, а эта карьера была очень короткой, продлившейся менее трех лет, а не шесть, как предполагал Полосин. Остается вопрос: как Штаден стал опричником.

      В декабре 1569 года Иван начал свой поход на Новгород и Псков. По возвращении он казнил некоторых из своих ближайших соратников в опричнине, включая Алексея и Федора Басмановых, Никиту Фуникова и Ивана Висковатого, – всего 130 человек. Этих людей обвиняли в сговоре с новгородцами, и их казнь стала частью тех мер, которые предпринял Иван против этого города. Возможно, Штадена взяли в опричнину в преддверии столкновения с заговорщиками. Молодой немец, как следует из его записок, был известен на Москве еще до того, как стал опричником. Если Иван действительно старался укрепить свою позицию в ожидании серьезного заговора, то нет ничего необычного в том, что для упрочения своей личной гвардии он взял в опричнину Штадена и других ни с кем не связанных людей. После того как заговор остался в прошлом, угроза со стороны татар была преодолена, страна снова стала единой, и Иван помирился с земщиной, услуги Штадена больше не требовались. Таким образом, Штадена взяли на службу в лихие времена, и он никогда не играл в опричнине важной роли. Тот факт, что в 1572 году его «забыли внести в разрядные книги», можно объяснить его незначительностью.

      Из собственных записок Штадена следует, что он мало знал о военных делах. Он представляет себя солдатом на службе у русских, человеком, имеющим такой опыт, что мог бы предложить серьезный план вторжения в Московию. Однако неспособность сообщить такую существенную информацию, как численность русских войск, используемое ими снаряжение и вооружение, а также то, что он смог посвятить вопросам военной организации всего несколько строк, позволяет предположить недостаток его познаний в этой сфере. Только два эпизода в его записках можно считать относящимися к военным вопросам. Если он вообще служил в армии (а вероятно, служил, хотя бы недолго), то занимал в ней скромное положение.

      Но если Штаден никогда