Московия при Иване Грозном. Свидетельства немца – царского опричника. Генрих фон Штаден

князем в Ригу, а всем немцам пожаловали бы деньги и одежду. [Теперь] всего этого не случилось. Тогда стали думать про герцога Магнуса. Какой чести он заслужил, хорошо известно.

      Князь Владимир Андреевич [Старицкий] открыл договор великому князю, открыл все, что замышляли и готовили земские люди. Тогда великий князь пустил слух, что он не собирался идти ни на Литву, ни на Ригу, а хотел проехать и сделать смотр своим исконным землям. Потом он почтовым трактом вернулся в Александрову слободу и потребовал записать [имена] тех главарей земских, которых хотел убить, уничтожить и казнить первыми.

      На московской дороге в трех верстах от слободы была застава под названием Каринская. Никто из тех, кто был в слободе с великим князем, не мог оттуда уехать, как не мог никто въехать туда без памятки – удостоверения личности. Все неверные слуги земских главарей знали об этом, и, когда кто-нибудь из них подходил к страже и говорил: «У меня есть дела господские», стражник без промедления препровождал его в канцелярию в слободе, где верили всему, что он говорит о своем хозяине.

      Великий князь продолжал отлавливать одного [земского] главаря за другим и казнить их одного так, другого эдак, как в голову взбредет.

      Митрополит Филипп больше не мог молчать об этом, потому любезно обратился к великому князю, говоря, что тот должен жить и править, как правили его праотцы. За эти слова добрый митрополит впал в немилость и обречен был лежать в тяжелых железных цепях до самой смерти. А великий князь выбрал митрополита по своему желанию[17].

      После того великий князь со всеми своими опричниками выехал из Александровой слободы. По дороге из слободы в Ливонию опричная стража занимала каждый город, дорогу или монастырь, якобы из-за чумы, так чтобы один город или монастырь не мог ничего узнать о другом.