И заставляют три продавщицы и охранник перышко на столик выложить, на середину серого, под камень, журнального столика. И администратор влетит, грозно руки растопырив, осыпая возмущенными междометиями воздух душной тесной комнатки. И заносят лицо грабителя в face-контроль, теперь полгода во все центральные магазины города нет мне пути.
«Здравствуйте, а у вас перья есть?»
«Нет, сейчас нет».
«А где их можно найти?»
«Ищите, может быть, в центре есть».
«А что ж вы перьевые ручки продаете, чернила к ним продаете, а перьев у вас нет?»
«Их сейчас редко привозят, раритет».
Перышко большое и увесистое, да вот кое-где обгрызенное. Грязно-серое. Потрепанное, бывшее в употреблении перо, торчит из подстаканника в дубовом буфете, увешенном замками, большущими ключами, игрушечными медведями, мельхиоровыми вилками.
«Почем перышко?»
«Смотрите на бирке».
Вот бирка, приклеена совсем близко к заветному местечку, которое задумчиво макаешь в чернила – «300 рублей».
«Что ж так дорого?»
«Старинная вещь. Есть подешевле – вот».
Подешевле обычная пластиковая палочка, в которую запихиваются железные перья.
«Спасибо, у меня дома такая же, только из слоновой кости. Жаль, что перьев железных сейчас не достанешь».
Где же вы, Стимфалийские птицы! Закидайте, что ли, своими острыми разящими перьями мой карниз.
В детстве, вечером, подходишь к окну, спрятавшись за штору, как вроде тебя дома и нет, а ты взглядом весь там, на темной зимней улице. Чувствуешь ветер, разносящий по городу запах льда, видишь слегка искрящий при свете тусклых фонарей снег, сушилки для белья во дворе, стоящие друг за другом, будто футбольные ворота без сетки, на которых вымерзают заиндевелые пододеяльники. Светящиеся окна домов, грусть и холод влетают сквозь цели в оконной раме. Нос, прижатый к узорчатому стеклу, превращался в заледенелый пятачок. Незнакомая паника охватывает детскую душу, словно ты на грани откровения, боишься его и в то же время нетерпеливо ожидаешь. Вдруг, чувствуешь себя совсем маленьким, видишь огромное темное пространство, слабо освещенное фонарями и долькой месяца. Пространство, которое надо еще преодолеть, постичь. Хочется без раздумий поскорее лететь туда. Но держат дома тепло и страх.
Разговор с охранником офисного подвала
– Что ты думаешь о птицах? Тебе не кажется, что птицы странные? – спросила я, не ожидая никакого обнадеживающего ответа.
– Да, мне кажется, что птицы странные. Когда я был маленьким, очень хотел поймать птицу. Другие мальчишки у нас во дворе ловили их силками или веревкой, и я тоже хотел поймать голубя. Другим удавалось, потом они не знали,