– Вы что, читали мне про всех этих колдунов, про женщину на дереве, про усыхание органов и апельсиновые дороги? Я думал, всё по-настоящему… Это же нечестно! Все колдуны так работают?
– Я ничего не знаю про других колдунов, а мои секреты при мне. Ты расскажи лучше, почему ты так быстро вернулся?
– У батареи немного застрял, там такой жар, и сразу все эти двойники полезли. В общем, внутрь войти не удалось. Там какая-то блокада… Возможно, они меня обнаружили и выкинули.
– Это плохо.
– Да я понял уже.
– Надо бы разобраться, как они опознали человеческое вторжение.
– Может, у вас есть что-нибудь почитать по теме проникновения в закрытые структуры?
– Откуда, милый?
– И что нам делать?
– Будем ещё пробовать.
-–
Так странно, что люди становились очевидцами величайшего чуда, смотрели на него в упор, но ничего не видели. Они сожмуривали лица и болтались внутри квартир что резиновые шары, а вокруг Африка пылала невероятными цветами, квадратными зубами шаманов и танцами под космическим полотном. Африка была невинна, как первичная идея мира. Она была прекрасна, как неиспорченное предвкушение. Но этого никто не видел. Люди были замурованы в собственных границах, люди были отрешены от чуда.
Они имели перед собой сочные естественные пейзажи, но смотрели только на усохшие города и размалёванные лица покупных танцовщиц. Они выключали горизонт и видели, что с правой стороны у них щедрый океан, вода как одежда для тела, а с другой – жадность и депрессия в людях, которые носят в голове моду на усталость и конец света. У них путались впечатления, и в итоге не было никаких впечатлений.
Они возвращались из путешествий с измождёнными головами, с искусанными руками, больные и старые мученики, они заваливались на свои кровати и откладывали в себе как личинку этот неприятный жизненный опыт.
Потом из него вырастали байки о зловещих насекомых, вырастали бетонные стереотипы о кишащих повсюду инфекциях, рыкающих львах, бездушных туземцах, кушающих каши из человеческих черепов, зубастых растениях, радугах, пропитанных ядом, и прочих опасностях, подстерегающих приезжего на каждом шагу: куда не ступит – везде ядовитая радуга. При этом никто не хотел напрягаться и отклеивать сказку от реальности, так было удобнее – соскребать с поверхности сенсационные описания и разносить их как споры по рыхлым головам.
– Как она тебе? Как тебе Африка? – спрашивали по телефону у кого-то из них.
– Загадочная, – отвечал человек. – Чудо на чуде.
И за несколько лет мнение человека практически не менялось: «Загадочная. Манго растёт на дереве, а ананас сидит в земле. Чистая мистика».
Люди не стремились продираться сквозь отправные эмоции. Их всё устраивало. В лесах сидели пучеглазые чудища, из банок смотрели экзотические плоды без названия, в воздухе плыли песни на незнакомом языке, который был настолько странен, что учить