Редко встретишь людей, которые могут говорить о себе в третьем лице, но у Раисы Павловны это получалось легко и естественно. Она действительно была хорошей женщиной, и не только внешне, – чуждая каких-либо внутренних распрей, она была абсолютно цельным человеком. Её гармония с миром держалась на трёх китах: оптимизме, прагматизме и разумном эгоизме. Что и говорить, платформа устойчивая, однако не всем дадено загарпунить этих китов.
-– Надя! – с шутливым вызовом начинала свекровь, стараясь привлечь внимание всех домочадцев. – Кто придумал эмансипацию? Тургенев? Вот я бы ему сказала!! Ну сами подумайте, зачем русской бабе нужна эмансипация?!
Ах, Раиса Павловна! Очаровательнейшая Раиса Павловна!.. По утрам
она разгуливала по квартире в полупрозрачной нейлоновой сорочке, надетой на голое тело, и в маленьком передничке (почти как булгаковская Гела) и вся светилась счастьем в тёплых лучах семейного обожания. От избытка жизненной энергии ей всё время хотелось кого-нибудь подначивать – на крючок подначки попадался тот, кто быстрее всех заводился, обычно это был Юра. Николай Борисович – образец снисходительности и благодушия – давно привык к небогатому репертуару шутливых вызовов своей жены…
Мой отец, познакомившись с Юриной мамой, обрисовал её одним словом:
-– Раиса Павловна хитрая, – сказал он, растянув до невозможности все гласные в прилагательном.
-– Пап, ну что ты такое говоришь? Она не хитрая – она мудрая.
-– Кто тебе сказал? – он недоверчиво зыркнул на меня глазом.
-– Так она сама всегда говорит: «Раиса Павловна му-у-дрыя!»
-– А если я тебе скажу: «Константин Кузьмич – мудрец», – ты согласишься? – насмешливо спросил он.
Слово «мудрец» у него всегда было синонимом слову «хитрец». «Ну мудре-е-ец!» – говорил он о ком-нибудь, кто пытался его объегорить.
Мы посмеялись и решили, что мать мужа, как жена Цезаря, вне обсуждений…
В своё время Раисе Павловне довелось два года побыть офицерской женой: Николая Борисовича отправили в добровольно-принудительную командировку в танковую часть, которая после хрущёвской военной реформы остро нуждалась в технически грамотных офицерах.
Время, проведённое в военном городке туркменского города Теджен, было наисчастливейшим для Раисы Павловны, она вспоминала его с неизменным восторгом. Работать ей пришлось не в воинской части, а на гражданке. Однажды кто-то из местных сослуживцев «простодушно» спросил её:
-– А вот не могли бы вы, Раиса Павловна, объяснить нам, непонятливым, почему это вас, офицерских жён, называют овчарками?
-– А это в отличие от вас, штатских дворняжек, – сказала как отрезала офицерская жена.
Она при всяком удобном случае вспоминала эту историю, раз от разу всё больше гордясь своей находчивостью: «Раиса Павловна за словом в карман