– проведение поиска – скрытный подход к заранее намеченному и изученному объекту противника, внезапное нападение на него и захват «языка», документов, образцов вооружения и снаряжения;
– иногда ночной рейд на передний край противника в надежде захватить «языка» на глубину обороны батальона противника по приказу командира дивизии.
А занимались всем подряд – не перечислишь! – от форсирования рек и удержания плацдарма к подходу основных сил, до заготовки дров и обеспечения продовольствием штаба дивизии.
Нас кормили по норме №1 продовольственного снабжения (17), как красноармейцев и начальствующий состав боевых частей фронта. Правда, эти нормы довольствия не всегда соблюдались. Часть продуктов не доходила не только до нас бойцов, но и порой до командиров.
Сидоченко поведал нам, что часто причиной недостаточного питания красноармейцев и командиров являются злоупотребления тыловых служб: так, в октябре 1941 года установлены крупные недочеты в расходовании, хранении и учете продовольствия и фуража в соединениях и частях Карельского фронта. Начальник административно-хозяйственного отдела 7-й армии старший лейтенант интендантской службы Звягинцев и его заместитель техник-интендант 1-го ранга Казанцев (18) выдали сверх норм на питание личного состава штаба армии 755 кг хлеба, 54 кг сахара, 250 кг консервов, 132 кг печенья, 69 кг жиров. Оба преданы суду военного трибунала.
Вспоминаю, как бодро я писал брату Илье 10 сентября 1941 года: «Илья… наш военный паек очень хорош: в день полагается 900 грамм хлеба зимой и 800 грамм летом, 170 грамм крупы, 150 грамм мяса, 35 грамм сахара… питаемся лучше, чем в нашей столовой Метростроя…».
Приведу несколько причин моего преувеличения: во-первых, я хотел успокоить брата относительно своего положения, во-вторых, еще с детских лет привык «затягивать пояс» оставшись сиротой после смерти бабушки Кати (19), а в-третьих, наши письма просматривались военной цензурой (20), и меня бы точно «наградили» наказанием за реальное описание фронтового быта.
Наш рацион питания от случая к случаю пополнялся боевыми трофеями, когда удавалось захватить походные кухни противника, запасы продовольствия на складах, финские и немецкие машины, повозки с продовольствием. Все сдавалось старшине роты «Колянычу» в «общий котел»; безвозмездно отдавали часть продуктов знакомым ребятам-пехотинцам.
С удовольствием мы поедали трофейный вкусный концентрат для приготовления горохового супа, немецкий шоколад в круглой жестяной баночке, австрийский шоколад для вермахта в 50-ти граммовой пачке, леденцы, сухие хлебцы (21), консервированные молоко и колбасу.
Некоторые продукты вызывали удивление, например, консервированный хлеб (22) в 400 граммовых банках.
В нашей