Лилит аккуратно собрала осколки разбитого Зеркала, приговаривая:
– А не то побегут детки, и порежут свои ноженьки.
Она поискала, куда бы положить собранные стекла, – не нашла, – и выбросила их в распахнутое небо. – Хи-хи. Правда, красиво? Теперь это Волосы Вероники. Красивое будет созвездие.
– Будет? – Одновременно Удивились Голова и Ветер.
– Конечно, будет. Одним настоящим ведь сыт не будешь.
Лилит подозрительно присмотрелась к Голове:
– А, вы, чья такая будете?
– Лучника.– Подсказал Ветер, как всегда неожиданно снова появившийся с подветренной стороны. – Отправила бы ты его, Лилит, обратно, – как бы хлопот не набралось. Не в ладах они с Лукавым-то. Ох, не в ладах.
– Я бы отправила, да Зеркало-то осталось одно.– Задумалась Лилит.
– А мать где? Не туда ли ушла? – Тревожно крутнулся Ветер.
– Не знаю. Я встала, а ее нет. – Понурилась Лилит. – Хотя бы, кусочек зеркала остался.
– А что там, под Древом, блестит? Маленькое только. Придется ему его с собой забирать, иначе силы не хватит.
– Ой, а держать то чем Голова будет?
– Если есть живая Голова, значит, где-то должна быть живая рука. – Вполне резонно просвистел Ветер. – Эй, Лучник, покажи руки. Домой пора, а не то приползет Змей, – вмиг сожрет, – не подавится.
Рука, и в самом деле, появилась. Лилит вложила в нее осколок, развернула Голову так, чтобы Зеркала совпали, – и Голова начала пропадать. Только на появившемся вместо головы камне закипели несколько капель крови.
– Ох, Лилит, Лилит, – Послышался голос матери.
Глава третья
А ЗАВТРА НАЧАЛОСЬ УЖЕ ВЧЕРА
1.Суд
Претора. Г. Штан. Комплекс Высшего суда. 3017 приведенный Год.
– Нет, вы только посмотрите на него. Он еще и спит!
«Господи, что же он так визжит-то», – Сморщился Лучник от крика, взвившегося до невероятных высот, – только с большим воображением можно предположить, что это тот же голос, который только что убаюкивал. Но у голоса, похоже, были свои представления о высоте, потому что высота росла, а Ауралат еще только переходил к следующей стадии своего визга:
– А я неоднократно предупреждал об его опасности для Конфедерации. Но меня не захотели слушать. Но и теперь, когда на карту поставлена жизнь целого народа, его совсем, видите ли, не интересует их судьба. И я обязан обратить ваше внимание, что это еще и неуважение к самому Высшему Суду, который