Политика экономического национализма вызвала увеличение международных трений, и, в ответ, европейские правительства стали постепенно увеличивать свои военные расходы… С ростом такого экономического национализма, торговой политики «разори соседа» (beggar-thy-neighbor), а также картелизации, правительства стали надеяться, что колонии обеспечат рынок для производственных товаров и станут источниками нового сырья271.
В 1877 году Франция попыталась ограничить британскую торговлю вдоль западного побережья Африки, что вызвало сильную реакцию в Лондоне, и к 1881 году спираль взаимных обвинений раскрутилась в полную силу. Французская оккупация Туниса в 1881 году повлекла за собой британскую оккупацию Египта в 1882, а затем их взаимный и острый конфликт за Конго. Опасаясь, что «дверь» в Африку скоро закроется, Бисмарк также стал стремиться «застолбить» для Германии кусочек африканской земли на северо-востоке и на юге272.
На востоке Европы русско-германские отношения также стали ухудшаться после того, как Германия подняла тарифы в 1880-х годах на российское сырье и сельскохозяйственный экспорт. Ответные меры русских негативно повлияли на немецкую химическую и стальную отрасли273.
Британская экономика стала падать вслед за ухудшением позиций ее производственного сектора. Если ее доля в мировом производстве в 1870 году составляла около 32% против немецких 13%, то уже к 1900 году она упала до 20%, в то время как доля Германии увеличилась до 17%. По железу и стали, если в 1870 году Британия производила 61% от общего объема производства пяти стран – Британии, Франции, Германии, США и России, а Германия всего 13% и Россия 4%, то к 1900 году Германия уже производила 40%, Британия 30%, а Россия 13%274. Германский экспорт стал всюду угрожать и вытеснять британский, что уже серьезно нервировало Лондон и ставило вопрос на грань конфликта.
Падение экспорта заставило британцев в конце 1880-х годов задуматься о прекращении своей либеральной политики свободной торговли и открытых рынков, и создании своего закрытого таможенного союза, аргументируя тем, что только система Имперских Преференций может спасти Британию от растущей германской и американской производительности. Рынки для Британии находились внутри империи, так как географически она все еще была самой обширной. Например, только две ее южноафриканские колонии – Кейп-Колони и Наталь составляли половину всего британского экспорта в 1896—1900 годах275.
Эра неомеркантилистского протекционизма и империалистской агитации превращала экономические и геополитические конфликты во взаимно усиливающуюся игру с нулевой