Лида поднялась на трясущихся ногах перед командиром полка. Всё произошедшее казалось нелепым. А ещё болели вывернутые плечи и руки.
– Жива? – участливо спросил Леонид Васильевич.
– Так точно, – выдохнула Лида. И тут заметила, что офицеры в тёмно—зелёной форме лежат на полу без сознания. У старшего лейтенанта лицо в крови, а капитан распластался с раскинутыми в стороны руками. По команде Ефремова несколько курсантов подняли их и понесли к двери, расположенной на правой стене холла.
– Лидия Пратт, следуйте со мной, – сказал полковник.
– Есть, – ответила женщина и поплелась за удалявшимся Николаевым.
Глава 33
– Что за самовольные отлучения?! – гневный взгляд генерала Савельева, казалось, сейчас испепелит. – Геннадий Павлович, почему вы покинули расположение штаба, никого заранее не предупредив?!
– У меня были личные дела, – ответил Чур, вытянувшись перед начальником федразведки в его рабочем кабинете на минус втором этаже урочища Савельева.
На Виталии сейчас та же одежда, в какой отправлялся на разрушенный склад: коричневая толстовка, тёмно-зелёные брюки и пластиковые кроссовки. Времени на переодевание не было. Едва они с Алорой появились на подземном уровне, их сразу же сопроводили к самому генералу.
– У вас не может быть личных дел! – взорвался Алексей Семёнович, выскочив из кресла. – Или вы забыли, где находитесь и почему?! Из-за вашего разгильдяйства едва не погибла лейтенант Дубравина. А попади вы на настоящий допрос, то могло пострадать и гораздо больше людей. Вы подумали об этом? Как маленькие дети. Я не представляю, чем обернётся для федразведки ваше головотяпство. Надо же – сунуться в одиночку на разрушенный склад с настолько серьёзной охранной системой. А ещё считаешь себя профессионалом. Тьфу. Сплошное дилетантство.
– Но мы же выбрались, – не сдавался Виталий, и не думая признавать за собой вину. – А отправился сам и никому не сказал, поскольку иначе вообще не попал бы туда. Вы бы не отпустили.
Савельев прошёлся из угла в угол, прежде чем продолжить.
– Ну, все дела решил? – спросил Алексей Семёнович уставшим голосом. Виталий явно различил в интонации скрытую угрозу. Подобным тоном говорят перед тем, как вынести приговор.
– Так точно, – кивнул Чур.
– Знаешь, молодой человек, у меня огромное желание попросить тебя удалиться, – задумчиво произнёс генерал. – И чтоб мои глаза больше тебя не видели. Мне и без того забот хватает.
Чур тяжело вздохнул. Как и ожидалось – Савельев разозлился и утратил к нему интерес. А за грубое нарушение строптивого новичка вообще мог вышвырнуть, словно напроказившего котёнка. Но у него имелся надёжный козырь в рукаве, и пришло