– Бабушка умерла, – быстрой скороговоркой пробормотала мама. – Вчера вечером. Мы сначала не хотели говорить, но потом решили, что не стоит от тебя это скрывать. Похороны завтра, но ты можешь оставаться в лагере. Потом приедешь, я с тобой на кладбище схожу.
В первое мгновение Настя испытала облегчение. Похороны… Кладбище… Гробы… Все это было мрачно и неинтересно. Но вдруг вспомнилось: это же ее бабушка. Бабушка, к которой внучку почему-то не пускали. И даже после смерти встречаться с ней не разрешают.
– Я приеду, – сказала из чистого упрямства.
– Не надо, – с нажимом произнесла мама. – Просто знай об этом.
Повисла неловкая пауза. Насте хотелось спорить, хотелось доказывать, что она уже взрослая и сама может решать, как ей поступать. А за окном шумело лето, неслось к своему зениту воскресенье. Сейчас она выйдет из кабинета начальника и вокруг нее будут хорошо знакомые приятные люди. И никаких нравоучений.
Ну и ладно. Ну и не поедет.
– И еще, – снова заговорила мама, – если ты вдруг почувствуешь что-нибудь странное, скажи мне. Договорились? Я кое с кем связалась. Если что – он приедет.
Можно уже прямо сейчас начинать говорить! Вокруг этих странностей – половником не разгребешь. Вот только этого непонятного «кое-кого» ей тут не хватает. Для комплекта.
– Договорились, – пообещала Настя, но стоило ей положить трубку, как про обещание тут же забыла.
Впереди было столько дел!
Ярмарка заканчивалась. Настя проверила магическую палатку. Маруся с Вавой не выдержали и сбежали. Остальные тоже бесславно оставляли свои боевые посты. Народ начинал потихоньку подтягиваться к своим корпусам. Близился обед. Снова появился Женька и сообщил, что десять человек родители уже забрали, остальные скучают в беседке около корпуса, что главные хулиганы отправлены на ответственное задание в радиорубку, где они должны по громкой связи вызывать детей, за которыми приехали папы с мамами. Зина с Ксюхой бесцельно болтаются около столовой – Стас сегодня занят, и девушки пребывают в печали.
– Настя? – позвали робко.
Перед ними стояла конопатая девчонка и протягивала на ладошках многострадальный кекс.
– Вы выиграли. Он весит пятьсот сорок граммов.
Женька нахмурился.
– Не бери, – опередил он Настю.
– Почему? – опешила она.
Мысль о вечернем чаепитии приятно взбодрила. Вовка придет, а у них ничего. Правда, ожидалось, что добрые дети чем-нибудь поделятся от родительских щедрот, но большой надежды на это не было. Дети народ темный, забывчивый, могут и зажать. А тут целый пирог.
– Не бери, и все. – Ермишкин поманил Настю в сторону.
– Ты чего? Вовка обещал появиться, чем его угощать будем?
Девчонка с кексом не знала, что делать. Она переминалась с ноги на ногу. В лице ее читалось большое желание поскорее закончить все дела и бежать к подружкам.
– Не приваживала бы ты его. – Женька