Но если бы кто-то захотел узнать у него самого, за что конкретно восемнадцатилетний призывник военкомата может ненавидеть СССР, то Серега гордо заявил бы о том, что его предков раскулачили коммунисты и если бы не это, то сейчас его семья жила бы счастливо и богато.
Действительно, был такой прискорбный факт в истории его семейного древа. Родители его бабушки считались кулаками за то, что, имея трех лошадей и пять коров с одним быком Борькой на развод, нанимали соседей помогать косить на все это хозяйство, расплачиваясь с ними как договаривались. В трактовке того времени (двадцатые годы двадцатого века) это было использование наемного труда бедняков. Двух лошадей из трех у них отобрали, как и трех коров из пяти. Прихватили и быка Борьку, чтобы кулачье отродье не размножалось. По крайней мере, так прокомментировал сей акт экспроприации председатель сельской комсомольской ячейки и потомственный алкоголик Яков Прыщёв.
Совсем недавно, вспоминая свою молодость, Сереге все это рассказала его бабушка – убежденная коммунистка. Как только он услышал этот рассказ, его ненависть к СССР тут же обрела, наконец, идейную основу, что, согласитесь, звучало более внушительно и даже вызывало уважение у людей, поверхностно или совсем не знающих Серегу. Да и самому ему так больше нравилось, возвышало в собственных глазах.
Нет, вы не подумайте, что Серега Петров был таким уж плохим человеком, каким-нибудь гнилым изнутри или еще что-то подобное. Он был чист, как чистый лист бумаги, над которым младой поэт долго сидел, хмуря брови, но так ничего и не написал, ибо не явилась ему тем вечером (или ночью) муза поэзии. Такое бывает сплошь и рядом.
К тому же Сергей был неплохим боксером, что конечно, с его ненавистью к Родине не имело никакой связи. Но, к своим восемнадцати годам он уже получил кандидата в мастера спорта. И, как говорил его тренер, если бы не ленился, то мог бы уже быть чемпионом Москвы.
Но как говорят в народе: если бы, да кабы, то росли б во рту грибы. А пока Серега стоял в дверях своей квартиры и читал повестку, которую ему только что вручил под роспись курьер. Его приглашали в военкомат через три дня, имея при себе смену одежды, зубную щетку и т.д. Кто служил, тот помнит этот незабываемый момент, когда вот еще минуту назад была одна жизнь со своими планами и мечтами, а после прочтения повестки тут же наступила жизнь совсем другая, к прежней жизни имевшая отношение лишь косвенное. Всё, что до прочтения этой бумажки казалось важным и нужным, после ее прочтения потеряло всякий смысл.
«Вот и капец, вот и капец, вот и капец» – билась в голове Сереги незамысловатая мысль, полностью и совершенно адекватно выражавшая то состояние, которое его охватило. Наконец, оцепенение спало и Серега, сунув