– Больше никогда не смей говорить при мне, что малыш нам не родной. Можешь считать что угодно, но он мой сын. Я носила ребенка под сердцем девять месяцев, и как бы там ни случилось, никогда не стану считать Дамира чужим. Представь, что я его сама родила! – прорычала я, а к глазам подступили жгучие слезы, готовые вот-вот скатиться по горячим щекам.
Да, мне, черт возьми, было больно! И очень тяжело, и сколько это все будет продолжаться, я понятия не имела. И, к сожалению, в этой ситуации не все зависело только от меня!
– Прости, ну прости меня. Я разрываюсь между вами. Мне не хочется и тебе делать больно, и маме.
– Но почему-то всегда попадаю я. Даниэль, прекращай так себя вести со мной. Я понимаю, что у тебя бизнес, что ты много работаешь, но я не хочу так жить! И не буду терпеть твою грубость. Ты меня знаешь. Даже несмотря на то, что я тебя люблю, ноги о себя вытирать я не позволю!
– Я извинился, – прорычал он. – И поговорю с мамой. Она изменит свое отношение к Дамиру.
– Не ради тебя, милый муж. Не ради тебя. А просто потому, что ребенок ни в чем не виноват!
Пусть знает, что я не собираюсь стелиться перед ним и терпеть выходки его мамы. А если так продолжится и дальше, то грош цена нашему браку.
Глава 3
Забрав свой чемодан, я, держа сыночка в одной руке, пошла к выходу, выглядывая своих родных. Булат с Лапочкой пообещали нас встретить в аэропорту, и теперь мне оставалось найти их взглядом.
Больше месяца не виделась с родными и ужасно соскучилась по маме с папой. В этот раз мой путь на родину был гораздо слаще и приятнее. Хотя я всегда с удовольствием приезжала домой. Но теперь… теперь у нас не очень ладилось с Даниэлем, несмотря на то, что после последнего нашего разговора о его маме вроде как все встало на свои места. Но нет, я себя чувствовала некомфортно, а потому и решила слетать в Киев, чтобы немного развеяться и поднять себе настроение. А муж был не против, сказав, что за это время успеет закончить все важные дела, а после мы отправимся отдыхать. В Испанию, где я была только раз, и то еще с родителями.
– Оливка, Оливка, мы здесь, – услышала голос сестренки, и, обернувшись, увидела семейство Богословских, забавно машущих мне руками.
– Дамирушка, смотри, вон дядя с тетей, – показала я сыночку пальцем, на что он забавно улыбнулся и тоже помахал ручкой.
– Привет-привет, малыха. Привет, Дамирыч! – поприветствовал Булат, поцеловав сначала меня, а потом звонко чмокнув моего сынишку.
Затем я сразу же утонула в родных объятиях сестренки.
– Привет, моя милая.
– Привет, соскучилась ужасно.
– И я! Привет, Дамирушка, – она тоже чмокнула малыша и снова крепко обняла меня.
– Видишь, Дамирка, как у женщин все сложно. Обнимашки, целовашки, и это они еще не плачут от счастья, – шутливо заметил Булат, уткнувшись носом в детский лобик.
– Кто бы говорил. Меня если два часа нет дома, готов на стенку лезть, – хмыкнула