На улицах разноязыкий хор,
Ну вот, пришла и к нам Олимпиада,
Бессмысленный, но радостный костёр.
И эхом отдаётся вдалеке,
Хруст ампулы, раздавленной в руке.
Хруст ампулы, раздавленной в руке…
Вот и опять до счастья не добрался!
Нельзя построить замок на песке,
И я не смог. Не смог, хотя старался.
Я пел, играл в театре, жён менял,
Двух сыновей родил, уж так случилось,
И наконец Любимую обнял,
Она из звёзд однажды появилась.
И обретя заветную мечту,
Всё то, что было просто невозможным,
Я понял, время подводить черту,
Границу между истинным, и ложным.
Теперь меня и беды не догонят,
И злые, привередливые кони!
И злые, привередливые кони,
Храпят, скосив кровавые глаза,
Меня вампиры жуткие хоронят,
В углу перекосились образа,
Мой истребитель падает отвесно,
Мой горизонт по прежнему далёк,
В хрустальном доме спит моя невеста,
И над ареной я пройти ре смог…
Поэты вечно ходят без брони,
И режут в кровь свои босые души,
О, Господи, Спаси и Сохрани,
Чтоб я себя сберёг, а не разрушил,
И злые бесы, в страхе и тоске,
Куда-то проскакали вдалеке.
Куда-то проскакали вдалеке
Жираф влюблённый с Антилопой вместе,
Я в путь далёкий вышел налегке,
Как Хармс, с мешком, с бутылкой, честь по чести,
Куда пойду – пока не знаю сам,
А значит, никому не проболтаюсь,
Мой друг, взял, и уехал в Магадан,
Быть может, к Магадану прогуляюсь,
А может, прямо в космос улечу,
Созвездие Тау Кита проведать…
Теперь могу я делать, что хочу,
И не обязан вовремя обедать.
Совсем свободным стану очень скоро.
И нет уже ни славы, ни позора.
И нет уже ни славы, ни позора,
Вот только б роль последнюю сыграть…
Мне в след глядит Всевышний без укора,
Лишь Он один способен всё понять,
А всё поняв – простить великодушно,
Грехи мои развеяв, словно дым,
А мне его увидеть очень нужно,
Мне есть чем отчитаться перед ним!
Скажу – «Смотри, я весь перед тобою,
Писал стихи, актёрствовал, грешил.
Теперь глаза усталые закрою,
А ты уж сам судьбу мою реши.»
Ведь нету ни единого зазора,
Под каменной десницей Командора…
Под каменной десницей Командора,
Ты вспомнишь всё, что в жизни совершил,
И прошлое развеется, как мОрок,
Ведь ты попал туда, куда спешил,
Невыносима мраморная тяжесть,
Она тебя готова раздавить,
Но ты упрямо истукану скажешь –
«Я это сделал. Можно повторить.
Да, мы по разным правилам играем,
Так что судить не стоит свысока,
За