– Ты чего улыбаешься? – я и не заметил, как Катя вошла на кухню.
– А чего не улыбаться? Все так хорошо!
– Ага! Очень! Особенно сломанная нога.
– Ну, нога! Что нога! Нога срастется! А вот мне с тобой так хорошо, что я чувствую себя абсолютно счастливым человеком.
Катька тоже заулыбалась, и в состоянии трогательной идиллии прошел наш скромный обед. Потом она отправилась делать уроки, а я снова углубился в работу, от которой меня оторвал телефонный звонок.
– Ну, ты как, инвалид? – я узнал голос Дины.
– Нормально. Работаю, как вол.
– Работает он! Пользуясь случаем, мог бы и отдохнуть! А то даже дома не находишь себе покоя!
– Да, ты что! Как раз наоборот! У меня полнейший покой!
– Ну, тогда пора внести частичку хаоса в твою жизнь. Я забегу через пару часов, надо навестить инвалида.
– С нетерпением буду ждать, – я расплылся в улыбке.
Все-таки есть в моей ситуации положительные моменты!
Неожиданное признание
Дина появилась гораздо раньше, не прошло и часа. Мы как раз собирались пить чай, когда раздался звонок в дверь. На пороге стояла моя подруга с бутылкой своего любимого джина «Биффитер».
– Вот это да! – воскликнул я, – А разве больным принято приносить крепкие спиртные напитки? Я думал, исключительно апельсины и цветы.
– Перебьешься! – Дина даже не улыбнулась. – А напиток не тебе, а мне.
– Та-а-ак, – протянул я, – Кажется, опять Доктор шалит.
– В точку! – лаконично заметила Дина, снимая туфли и надевая тапочки для гостей.
Она не стала задерживаться в прихожей и сразу прошла на кухню, а я неуклюже заковылял за ней.
– Привет, Катёна! – при виде моей дочери лицо Дины преобразилось, на губах заиграла улыбка, которая так была ей к лицу.
– Привет, Дина! – радостно откликнулась Катерина. – А мы чай как раз собирались пить. Будешь?
– Обязательно! И чай, и все остальное…
В присутствии моей дочери Дина никак не выдавала своего настроения, была весела, остроумна, рассказывала всякие истории и изрядно смешила и Катю и меня. То, что с ней что-то происходит, можно было увидеть лишь по глазам, которые, несмотря на весь ее смех и бесшабашность, оставались грустными. Я понял, что она ждет, когда Кате придет время укладываться спать, и тогда выплеснет на меня все свои переживания, как это бывало всегда. Но Катя не спешила удаляться,