Вскоре я завернул во двор гостиницы. Теперь вместо шума и гама, которые наполняли воздух часа два назад, здесь царила полная тишина. Ничто не нарушало мертвое безмолвие. Здесь и там стояли распряженные экипажи – видимо, в это время был накрыт стол для слуг. Признаюсь, я остался очень доволен этим полным уединением. При лунном свете я легко отыскал карету властительницы моего сердца: некому было мешать мне. Я мечтал, прохаживаясь вокруг заветной кареты, – разумеется, я вел себя невыразимо глупо, что свойственно всем молодым. Шторы на окнах были спущены, а двери, я полагаю, заперты на ключ. Все детали отчетливо вырисовывались в ярком свете луны, от колес и рессор на мостовую двора ложились резкие, черные тени. Я стоял у дверцы, устремив взор на герб, который впервые увидел при дневном свете. Мысленно я спрашивал себя, сколько раз глаза незнакомки останавливались на этом изображении. Я погрузился в сладостные мечты. Вдруг за моей спиной раздался голос, резкий и сильный, как звук трубы:
– Красный журавль – ха-ха! Журавль – птица хищная, она бдительная, жадная и ловит пескарей. Красный еще и цвет крови! Ха-ха-ха! Эмблема хоть куда!
Я повернулся на каблуках и увидел злобное бледное лицо, совершенно мне незнакомое, с крупными и некрасивыми чертами. Передо мной стоял французский офицер футов шести ростом, как и я сам. Глубокий шрам, рассекающий его нос и бровь, придавал физиономии еще более отталкивающее и мрачное выражение. Офицер насмешливо захохотал, выставив вперед подбородок:
– Я забавы ради всадил пулю в журавля из винтовки, когда он считал себя вне всякой опасности и витал в облаках!
С этими словами офицер пожал плечами и опять злобно засмеялся.
– Если же такой человек, как я, – человек энергичный, понимаете, с умом, человек, который обошел всю Европу, не зная другого крова, кроме палатки, а порой, черт возьми, и вовсе без крова, – если такой человек задастся целью открыть тайну, разоблачить преступление, поймать вора, насадить грабителя на кончик своей шпаги, право, странно будет, если ему это не удастся! Ха-ха-ха! Имею честь кланяться, милостивый государь!
Он быстро повернулся на каблуках и стремительно зашагал к воротам.
Глава V
Ужин в гостинице «Прекрасная звезда»
Солдаты французской армии в то время обнаруживали свирепые наклонности. На любезность со стороны французских военных рассчитывать не приходилось, особенно англичанам. Тем не менее было очевидно, что похожий на мертвеца незнакомец, обращавшийся к гербу графа с затаенной злобой, не имел ни малейшего злого умысла по отношению ко мне. Им словно внезапно овладело какое-то воспоминание, и он умчался, вне себя от гнева. Его неожиданное появление поразило меня, как бывает, когда мы воображаем, будто мы одни, и вдруг