– Да, и мне так кажется, – согласился тот.
– Но все же, – продолжал нотариус, – я хочу задать вам один вопрос: я хочу спросить, как звали человека, который наступил на ребенка.
– Что ж, – ответил мистер Энфилд, – ничего дурного я в этом не нахожу. Его фамилия Хайд.
– Гм! – хмыкнул мистер Аттерсон. – Какой он с виду?
– Его нелегко описать. Есть что-то странное и ненормальное в его внешности; что-то неприятное, даже просто отталкивающее. Я никогда не встречал человека, который был бы мне настолько противен, и я даже, собственно, не могу объяснить, почему. У него должен быть какой-то физический недостаток или уродство; по крайней мере он производит впечатление урода, но я не могу определить, в чем дело. На вид он самый обыкновенный человек, и я не могу указать, что именно вызывает такое отвращение. Нет, сэр, я затрудняюсь, не могу вам его описать. И не потому, что забыл, как он выглядит – нет, я помню его очень хорошо, будто он стоит перед моими глазами.
Мистер Аттерсон сделал еще несколько шагов молча, словно погруженный в глубокие размышления.
– Вы уверены, что он пользовался ключом? – спросил он наконец приятеля.
– Но… – начал было Энфилд, крайне удивленный.
– Да, знаю, – сказал Аттерсон, – знаю, что это может показаться странным. Дело в том, что если я не спрашиваю у вас имя человека, подписавшего чек, то единственно потому, что я его знаю. Видите ли, Ричард, ваш рассказ в некоторой степени касается и меня. И если вы были не точны в каких-либо деталях, то лучше поправьтесь немедленно.
– Вы могли бы по меньшей мере предупредить меня, – ответил рассказчик, несколько задетый, – но я был педантично точен. У названного господина был ключ; и, мало того, он у него имеется до сих пор – я сам видел, как он не далее как неделю назад опять отпирал эту дверь своим ключом.
Мистер Аттерсон глубоко вздохнул, но не произнес ни слова, и его приятель вскоре прибавил:
– Вот еще один урок: надо держать язык за зубами! Мне стыдно за свою болтливость. Давайте условимся, что мы больше не будем касаться этого вопроса.
– С огромной радостью, – согласился нотариус. – Вот вам моя рука, Ричард.
Поиски мистера Хайда
В тот вечер мистер Аттерсон вернулся к себе, в свою холостяцкую квартиру, в весьма мрачном настроении и сел обедать без всякого аппетита. По воскресеньям он имел обыкновение после обеда усаживаться у камина, положив какую-нибудь серьезную религиозную книгу на пюпитр перед собой, и сидеть так до тех пор, пока часы на соседней церкви не пробьют полночь, – тогда он, благочестиво и благодарно настроенный, отправлялся в постель. Но в этот вечер, против обыкновения, как только убрали со стола скатерть, нотариус взял свечу и отправился в кабинет. Там он отпер свой несгораемый шкаф, достал из его самого потайного ящика документ, вложенный в конверт, надпись на котором гласила, что это духовное завещание доктора Джекила, и, насупившись, принялся за чтение. Документ этот был составлен