Для любого, кто видел этот поединок, было бы невероятно наблюдать, как Воин успешно противостоит бойцам ранга Ветеран. Особенно таким сильным, как принцесса клана и ее подруга. Да, местные ученики боевых искусств, несомненно, фыркнули бы на такие художества, что они постоянно и делали. Ведь русский не стоял напротив своих соперниц, встречая удары на грудь. Он приседал и прыгал, прятался за деревьями и камнями.
Возможно, он бы долго смог еще успешно противостоять своим противникам, но появился неучтенный фактор. Та самая принцесса Джунг, которую вспоминал слуга, подкравшись сзади, накинула на парня «огненный аркан». Это заставило того замереть на секунду, но именно эта секунда не позволила уйти из зоны поражения «песочного смерча» и еще одной «огненной стены». На этом в противостоянии можно было ставить крест и праздновать победу, но после того как опало пламя, «песчаный смерч» не остановился, а превратился в «песочный столб» и обрушился на парня. Из-под горы черной и мокрой, несмотря на огонь, земли торчала черная рука.
Находясь во тьме, очень тяжело смотреть по сторонам. Тогда, когда нет и лучика света, у тебя сжимается все внутри. Первобытный страх в груди не дает вырваться из плена паники. Страшно ничего не видеть, страшно, помимо этого, ничего не чувствовать, кроме одинокого сознания в темноте.
Периодически я ощущал рядом сознания, наполненные такой же паникой в мыслях, что и у меня, но они быстро уносились прочь, не останавливаясь рядом со мной. Как я ни пытался их остановить, у меня не получалось. Естественно, у меня ведь нет ни рук, ни ног. Я пытался понять, кто я, но не мог. Я помнил машину, я помнил книги, но я не помнил, как меня зовут и кто я такой.
Не знаю, сколько я провисел в этом пространстве. Я успел остыть, я успел успокоиться. У меня не было тела и головы, мне не нужно было спать и есть, значит, и волноваться не о чем, у меня нет проблем.
Все изменилось в один момент. Рядом проносилось еще одно сознание, но вместо того, чтобы пролететь мимо дальше, как и многие его предшественники, сознание стало замедляться, а потом, словно плывя против течения, поскользило в мою сторону. От сознания не тянуло апатией, от него не тянуло паникой, в сознании доминировала уверенность, и она, словно волнами, расходилась в стороны, меняя все вокруг. Я обернулся в его сторону, если я мог тогда про себя сказать обернулся, все-таки никаких органов чувств у меня не было.
Помимо непрошибаемой уверенности в себе, это сознание светилось. Ко мне приближалась светящаяся точка, угрозы я не чувствовал, да и убегать мне было