типографии. Описывая подготовку к дальнему походу в 1821 г., мемуарист вспоминает, что по приказу генерала А. П. Ермолова было решено испытать типографию в деле, прямо на плацу. Начальнику типографии Быкову было поручено «выбрать из архива бывшей Военной коллегии два или три документа старого времени позамечательнее. Быков выбрал письмо Суворова и приказ Петра Великого пред Полтавскою битвою». Приказ якобы сразу напечатали тиражом 200 экземпляров. Один из экземпляров Казначеев случайно обнаружил в 1859 г. в своем семейном архиве и решил послать его в «Русский архив» П. И. Бартеневу, который и опубликовал «Приказ…» в своем журнале в 1871 г.
90 На основании этой заметки Юнаков вслед за Павловским сделал вывод: то, что называют приказом – есть словесное обращение Петра к воинам. Он предположил, что «обращение это было впоследствии (после сражения) быть может, по приказанию царя, а вернее – по инициативе его ближайших сподвижников – записано и передано на хранение в архив, причем в начале 19-го века документ этот, несомненно, находился в архиве бывшей Военной коллегии». По мнению Юнакова, «наиболее правдоподобным вариантом приказа является тот, который находился в архиве бывшей Военной коллегии и был извлечен оттуда в начале XIX века Д. П. Бутурлиным и А. И. Казначеевым»
91. Появление имени Бутурлина, отредактировавшего, как мы выше видели, текст И. И. Голикова, понадобилось Юнакову, чтобы связать концы с концами, ибо приведенный текст речи-приказа, якобы найденного в «бывшем архиве Военной коллегии» и якобы напечатанного в военно-полевой типографии Ермолова,
дословно совпадает с текстом-редакцией Бутурлина, который происходит не из некоего «бывшего архива», а из сочинения Голикова
92.
Следовательно, мы попадаем в какой-то замкнутый круг, прямо скажем, вольных интерпретаций текста, изначально восходящего к сочинению Феофана Прокоповича, который сам речь Петра воспроизводил, согласно его собственному признанию, весьма приблизительно. После всего вышесказанного уместно вообще поставить вопрос, была ли такая речь Петром в действительности когда-либо произнесена. П. К. Гудим-Левкович полагал, что «Приказ…» был сочинен Феофаном, и вообще приказы в начале XVIII в. перед войсками не отдавались, типографий при штабах не было, солдаты считались механической силой, главнокомандующие к ним не обращались. Фридрих Великий свои наставления давал только генералам. Впервые приказы, оглашаемые перед войсками, ввел Бонапарт в 1796 г. С этой крайней точкой зрения можно бы согласиться, но нельзя отвергать предположение, что Петр все-таки произносил какие-то слова перед собранными на совет генералами и старшими офицерами, которым приказал, согласно П. Н. Крекшину, «чтоб они увещевали обер-офицеров, и урядников, и рядовых к доброму отпору против неприятеля»93. Так что полностью отбрасывать возможность существования речи-приказа перед битвой не следует, хотя можно спорить о ее содержании, месте произнесения и об адресатах этого обращения.
Помимо редакций Феофана–Голикова–Бутурлина
