– А ну, разошлись! – Емцов океанским лайнером пошел сквозь толпу возмутившейся «молодежи» к выходу. Пулейкин пристроился в кильватере.
Доставая из портфеля учебники, Юрка вновь встретился с лукавым взглядом пиковой дамы. И тут его осенило. Карты не обязательно красть. Достаточно их подменить! Но перед этим новенькую колоду надо испортить. Следующая перемена наступила быстро. В течение всего урока Юрка подбирал компанию для игры.
– В дурака сыграем? – Юрка поудобнее устроился за своей партой и сделал приглашающий жест Коготкову. Андрюха радостно подсел к нему.
– И мне раздай! – Митька нервно потер ладони, недовольно покосился на Влада. Муранов смотрел в окно. И молчал. Молчал с прошлой перемены.
– Что вы делаете?! – ахнула борец за справедливость Вербицкая. – В школе играть нельзя!
– Леоновой можно, а нам нет? – Руки у Пулейкина дрожали, но он выглядел упрямым, как молодой бычок.
– Аня не играет! На ее картах вообще играть нельзя! Они же гадальные!
– А наши – обыкновенные, поэтому с ними все можно делать!
К Пулейкину пришел туз, но порадоваться он не успел.
– Игра в азартные игры в школе карается по закону, – жизнерадостно сообщил ребятам историк, Дмитрий Степанович. – От двух до пяти двоек! С конфискацией!
Мальчишки бросились к своим местам. Юрка поспешно сунул рассыпавшуюся колоду в карман. Вот теперь – самое время заняться подменой. Гадают только на новых колодах, которыми еще никто не играл. Побывавшие в игре карты теряют свою магическую силу.
– Емцов! Не садись! – Дмитрий Степанович резко распахнул журнал. – Ты, кажется, собирался мне сегодня отвечать?
И Митька остался у доски. И получил свою законную двойку. Впервые в жизни Юрка услышал, как бьется его сердце. Сильно. Быстро. Как будто выскочить хочет из груди. От двух до пяти. Мать его дома убьет! И без происков Андалузии будет понятно, что в будущем ему светит быть только дворником. О чем и твердит ему постоянно отец.
Урок истории закончился полным разгромом поляков. Теперь и Митька смотрел в окно.
Девчонки презрительно фыркали, словно предчувствуя что-то нехорошее. Аня колоду из рюкзака не доставала. Все перемены фанатки гадалки вились вокруг нее возбужденным пчелиным роем. Щебетали о своем, недовольно косились на Муранова. Влад сидел один, изучая пейзаж перед школой. Губы поджал, демонстрируя свое полное и окончательное онемение. Не посвященные в священнодействие мальчишки ждали развития событий: предсказаний или каких-то других чудес. Но Андалузия не спешила с прогнозами. И только белый лист бумаги, лежавший на ее парте, резал всем глаза.
Что-то будет. Что-то должно произойти!
– Держи! Поменяешь эту колоду на ту, что у нее. – Юрка все еще верил, что Муранов их не подведет.
– Она