– Чего ты там уселся? Пойдем, кому говорю. Живо!
Я не понимал всей его тупой животной злобы. И почему в центре этого негатива был я? Он подошел, стянул с меня ружье, которое сам же и подарил, перевернул его прикладом вниз, замахнулся и впечатал приклад вместе с птицей в землю на добрых пару сантиметров. Тот хруст, который я услышал, разлетелся по всему лесу. Где-то с опушки леса сорвались стаи птиц.
Помню ли я что-то еще? Да, много чего. Много хорошего и плохого. В тот день я видел смерть живого существа своими глазами. Его убили моими же руками. Мерзкое чувство, когда ты не можешь… повлиять, изменить. Я долго и мучительно истязал себя вопросами о том, как бы я поступил, вернувшись туда. Но ответа не было. Я даже не знал, изменилось бы что-то в итоге или нет.
В Уоквент можно было попасть двумя дорогами – через лес, по заброшенной просеке и с главной трассы, которая уводила туриста влево, к Саннерсу, вправо – к Мэнсорту, а от последнего уже шла федеральная трасса на побережье к Хайкейпу.
Я смотрел, как наша машина медленно съезжает с трассы и колеса скрипят о гравий. Мы ехали мимо яблоневого сада, который был весьма большим. Для меня так он и вовсе был бескрайним. Яблоневые деревья сменились покосившимися заборчиками и высокими тополями.
Обожаю тополя. Всегда считал их необычными деревьями. Мне казалось, что только я видел их красоту. В дальнейшем, где бы я ни встречал их, я всегда вспоминал Уоквент. Не события, не людей, а просто это время, когда мир такой большой и неисхоженный.
Поэтому, когда я подрос и меня стали отпускать гулять одного, а это, на минуточку, уже пять лет – самый важный возраст, я старался каждый день сходить куда-то, где я еще не был. С высоты птичьего полета Уоквент напоминал… Да ничего он не напоминал. Раве что не получившуюся глазунью. Когда желток растекается на сковороде. Слегка вытянутый овал с неровными краями. Увидите нечто похожее – добро пожаловать в Уоквент.
Здесь было около шестидесяти домов, одна школа, подобие поликлиники с одним терапевтом, здание администрации с тремя кабинетами, река с северной части деревни, ближе к лесу и небольшой пруд с западной. Именно туда и впадала река. Она называлась Волчья. Не знаю почему. Вероятно, там часто выли волки. Но сам Уоквент был окружен огромными лесными массивами, бескрайними даже для меня повзрослевшего.
Я провел здесь достаточно времени, чтобы изучить каждый дом, каждый уголок. Кроме одного. Он стоял поодаль от всех остальных, в нескольких милях от последнего дома в Уоквенте с северной стороны – ближе к лесу и реке.
На мое удивление, в Уоквенте практически не было детей. Ну, не считая меня, моего двоюродного отсталого брата, у которого проблемы с парковкой и еще одного человека – дочери нашего школьного психолога, Илы Пэррис.
Мы познакомились на чьем-то дне рождения, перед зачислением в школу. Она стеснялась взять какие-то