Полная, всепоглощающая темнота воцарилась вокруг меня. Такая густая и вязкая, что я не мог понять, вечность это или секунда. Так прошло много лет. А может и всего пара секунд, но я начал падать. Ощущение даже не полета, а именно падения не покидало мое сознание или то, что от него осталось.
Интересная вещь – сознание. Иногда оно играет с нами плохие шутки, иногда помогает там, где это нужно. Сейчас я не понимал, в сознании я или нет. Тьма вокруг будто обдавала меня ветром, и впрямь как при падении. Я долго летел через нее. Затем я увидел белую точку. Она стремительно приближалась ко мне. Или я к ней, скорее так. За несколько секунд она стала в разы больше, и я понял, что еще парочка, и я попросту разобьюсь. То, что должно было быть телом, начало инстинктивно съеживаться, как-то переворачиваться в этом черном пространстве, но все оно будто было сковано невидимыми нитями. Я понимал, что не могу пошевелиться и что-то изменить только потому, что это был мой выбор.
Я стремительно влетел в пространство света. Пытаясь понять, когда же все это началось и где была точка невозврата, я видел перед собой тысячи картин. Из моей жизни. Они пролетали мимо меня, как распущенный неумелым киномехаником моток киноленты.
Вот здесь меня разбудили родители, и подарили машинку к Рождеству. Вот тут мне исполнилось пять лет, и я был самым счастливым ребенком на свете – мне подарили новый велосипед с несколькими передачами. А вот тут я пошел в новую школу и сразу ввязался в драку. Нос разбили. А вот я в четвертом классе – первая «любовь». Смешно даже. Одиннадцать лет, я пересчитываю монетки на покупку еды. Двенадцать – отец бросил нас. Пятнадцать, патлатый – я играю в школьной рок-группе. Шестнадцать – первый секс. Восемнадцать – сломано ребро в драке. Двадцать два – получаю диплом. И так – кучи картин, как маленькие детали пазла. Их тысячи. Но, помимо этого, они заканчивались не одной картинкой и даже не десятью. Сотни концовок этой истории были передо мной. Все могло закончиться иначе, но какое из миллионов принятых мною решений привело именно к этому?
Вся окружающая нас Вселенная – это и есть наша история. Наши имена – ее название. Вся великая тайна древних имен в том, чтобы знать историю имени. Чтобы Ваше имя назвали, и Вы узнали историю человека. Узнав это, Вы проникаете в другую Вселенную. В его Вселенную. Если я скажу Вам: «Иисус Христос», то Вы будете шагать к Голгофе вместе с сотней римлян или кричать его имя из толпы последователей? Вы будете уже там, даже не осознавая этого. Но сейчас я Вам скажу лишь одно – Питер Майерс.
Глава I. Начало.
Часть I
«Печальные годы юности нетленной
Проходят маршем прямо по мне…»
Начало есть у всего. У всего самого великого и самого омерзительного всегда есть свое начало. Не у всех оно бывает великим или громким, у некоторых оно проходит совершенно незаметно для них самих же.
Это начало было в какой-то дыре, по-другому и не назвать. Уоквент не был ни большим областным центром, ни просто местом скопления хороших людей. Даже не историческим центром. Исторического здесь были только старики, которые пили и постоянно что-то рассказывали. Неважно, что именно. Они просто что-то всегда рассказывали.
Черт возьми, через эту деревню даже дорога федерального значения не проходила. Просто дыра. Заброшенное место заброшенных людей. Молодые уезжали в города побольше, к возможностям, к славе и деньгам, поскорее увозили своих детей. Несмотря на лишь внешнюю неприметность, здесь происходили странные и, в то же время, страшные вещи. Оставались только старики.
Но почему-то я любил это место. Может как раз, потому что здесь не проходила дорога федерального значения и Уоквент не был ни городом областного значения, ни историческим центром. Чем-то меня манила к себе его темнота. Мрачная и пугающая, звала меня по ночам, чтобы я лишь ненадолго заглянул в нее. Лишь немного, но и этой крупицы хватило бы ей, чтобы поглотить меня полностью.
Именно поэтому здесь очень редко встречались полицейские. Ну как бы они были, но в случае чего, ехали часов пять минимум. Тут и преступлений не было. Все считают, что старики не совершают преступления? Поэтому скорая ехала с приличной скоростью среднестатистической колесницы Сатаны.
К слову, жили тут и обычные люди среднего возраста. Одну даму как раз везла скорая помощь посреди ночи в город областного значения с интересным названием Саннерс, потому что только там и был роддом. Мужа с ней не было, что странно. Она была красная, мокрая и кричащая. Добела сжимала рукой стальные поручни этой… кушетки. Не знаю ее названия.
Была глубокая ночь. Мрак прямого шоссе рассекал только