Пора было внести ясность.
– Как вам нравится творчество Шнитке? – спросила меня страшненькая, но явно очень умная девочка в круглых очках.
– Не знаю, не читала, – громко ответила я, чтобы все услышали. – А какую книгу он написал?
– Но позвольте, – возмутилась страшненькая девочка, – Шнитке не писатель, он композитор.
На лицах гостей был написан неподдельный ужас. Я не знаю, кто такой Шнитке! Это было очаровательно. Глеб убрал руку с моего плеча, а я продолжила:
– Точно, композитор. Он еще прелестные вальсы сочинял!
– Но это не Шнитке, а Штраус, – воскликнул кто-то из гостей.
– Шнитке, Штраус – какая разница? – радостно сказала я. – А кто-нибудь уже видел четвертую часть «Обители зла»? Так хочу посмотреть ее в кинотеатре в 3D!
Ответом мне было гробовое молчание. Глеб отодвинулся от меня подальше.
– Простите, но такую фигню в нашей компании никто не смотрит, – гордо произнесла все та же страшненькая девочка.
– Да что вы? – удивилась я. – А какую фигню вы смотрите?
– Мы смотрим не фигню, а серьезные фильмы, – ответил высокий и худой молодой человек.
– Какие молодцы! – сказала я. – А мне нравится «Обитель зла».
– Но это же бездарщина! – возмутилась симпатичная, но совсем неухоженная девушка в длинной мешковатой юбке.
– Зато позитивно! В отличие от вашего дегенеративного искусства!
Я, конечно, так не думала, но эти «взбесившиеся эстеты» меня достали, и очень хотелось их спровоцировать. И цитируя Гитлера, мне это удалось. Какой тут поднялся гвалт! Со всех сторон орали, пытаясь мне что-то объяснить или доказать. Сначала я слушала спокойно, а потом не выдержала и начала смеяться.
– Да она просто издевается над нами! – воскликнула страшненькая девочка. – Глеб, ты зачем ее привел? Она же не уважает твоих друзей! Или сейчас же уйдет она, или я!
В результате ушли мы с Глебом.
– Весело получилось, правда? – спросила я, когда мы вышли на улицу.
– Ты опозорила меня перед моими друзьями! – серьезно и траурно сказал мне Глеб.
– Сам виноват! Не надо было тащить меня на это сборище! Мне стало скучно и захотелось пошутить…
– Они, между прочим, высокообразованные люди! Настоящие ценители искусства! А ты так их обидела…
– Глеб, если честно, мне все равно. Это твоя компания, в которую мне совсем не хотелось попасть. Я не обещала весь вечер поддерживать светскую беседу и что-то из себя строить. Извини.
– Мне стыдно, что я связался с такой невоспитанной девицей, как ты! – сорвался вдруг Глеб. – Между нами все кончено! Прощай!
И он убежал обратно в дом, оставив меня стоять с открытым ртом возле машины. Это же надо! Ему стало стыдно за меня! Я расхохоталась. Ведь это я боялась, что буду его стесняться, а в результате он стесняется меня.
С тех пор мы