Затолкав Милу и Козлова в угол кокпита, Чистый предупредил, чтобы они не дергались, иначе отправятся за борт. Говорил Костя спокойно, только громко, перекрывая шум волн и ветра, и от этого спокойствия Миле стало так страшно, что она, даже если бы захотела, не смогла бы пошевелить ни рукой, ни ногой. Что касается Козлова, то он вообще ничего не соображал, его словно… выключило.
Чистый говорил, что все было на мази, все шло отлично, пока на горизонте не появилось это проклятое золото. Говорил, что если бы не Полуяров с его завихрениями и не Козлов с его картой, мы бы спокойно дошли до Касабланки, он бы сдал груз и улетел в Москву. Счастливый и богатый. А вместо этого он здесь, на этом треклятом острове, и скоро появятся спасатели, и у них появятся вопросы, а потом вопросы появятся у заказчиков, оставшихся без товара, им-то он что скажет?
Мила стала сбиваться с пятое на десятое, и я решил, что пора вмешаться, тем более что Федор смотрел на нас совершенно очумелыми глазами. То, что было понятно мне и Шелестовой, для него было лишено причинно-следственных связей.
– Понимаешь, Федя, – сказал я. – В Кофреси, перед отплытием, Чистый взял на борт кое-какой груз. Энное количество банок говяжьей тушенки. Я случайно узнал об этом, но значения не придал. А зря. Иначе не был бы так беспечен. Дело-то подсудное! Вот чем Костя у твоего папаши занимался? Детскими товарами? Памперс сюда, соску туда. Да, конечно, в огромном количестве, а все-таки соски да памперсы. Унизительно для бизнесмена с его амбициями. Впрочем, я могу лишь предполагать, что заставило его пуститься во все тяжкие. Может, и амбиции, а может, жадность, или он просто хотел вывернуться из-под руки твоего отца, а заодно избавиться от необходимости быть при тебе нянькой. Может, ему это уже невмоготу было – холуйствовать и опекать. Короче, думал Костя, думал и решил подзаработать торговлей наркотиками.
– Чем? – задохнулся Полуяров.
– Наркотиками, Федя, наркотиками. Какими – не спрашивай, потому как я в этой дряни не разбираюсь. Крэк, кокаин, «китайский белок» или еще какая зараза, не суть. Конечно, Костя не собирался становиться мелким драгдилером и самолично сбывать порошок исколотым нарикам. Не его масштаб. Опять же мне неизвестно, как он вышел на оптовых поставщиков или даже на производителей. Но вышел как-то, и им понравилось его предложение. Сколько Джон перегнал яхт через Атлантику по заказу Чистого? Пять? Уверен, на каждой из них был изрядный запас банок с тушенкой. Только не совсем обычных, а с двойным дном. Две трети объема – мясо, одна треть – дурь. Был такой неприкосновенный запас и на «Золушке».
– Я ничего об этом… – залепетал Федор.
– А причем тут ты? Знали только Джон и Чистый. И все прошло бы без сучка, без задоринки, если бы не вы с Козловым и клад капитана Кидда. Помнишь, как Чистый упирался, не хотел идти на Селваженш-Гранди, как надеялся, что Джон его в этом поддержит? Но шкипера обуяла алчность, ну, Костя и сдался. Подумал, наверное, авось выгорит дельце, вот и двойной доход.
– Он Джона по всякому крыл, – подала голос Шелестова, подтверждая мои умозрительные построения.
– Значит,