– Отвечаю по порядку. С Антоном мы познакомились в доме у одной гостеприимной личности, которая и отправила меня порталом, приведшим, совершенно случайно сюда, где я вообще не рассчитывал, ввиду вышеуказанной случайности, никого встречать. Ни Сергея, ни тебя, ни Алияаниту! Так иногда происходит, и все! И я рад, что всех вас встретил! Я честно ответил на твои вопросы! Теперь хочу услышать тебя!
– Ну, ты и жу-ук! – уважительно протянула Вера. – И ответил, и ноль на выходе! А если я спрошу, – кто эта личность? Ты скажешь, что это уже четвертый вопрос? Правильно?
– Угу! – мысленно позлорадствовав, согласился я. – Но я тебе, ни в чем не соврал! Да и вообще, какая разница? На настоящий момент, есть заботы поважнее. Согласись!
– Соглашаюсь, – вздохнула Вера обреченно, делая из гривы своих волос «конский хвост», как у Алияаниты, связывая попавшейся под руки тесемкой, и пояснила для всех: – Достали уже! В глаза лезут.
Посидела немного молча, собираясь с мыслями, и окончательно сдалась.
– Ну, ладно, слушайте…
V
«Драконом мало родиться, Им ещё надо стать».
Не совсем, Эдуард Асадов.
Антон.
Неизвестный мир на краю Вселенной.
Не знаю, чего уж такого они увидели в этом невзрачном каменном цветке, но их реакция оказалась для меня совершенно неожиданной. Массишшим быстро взял себя в руки, надо отдать ему должное. Да и по-другому быть не могло, все-таки – он правитель, хоть и небольшого, но, государства. Это я так предполагаю, по отсутствию официоза и пышности в обрядах. Взять, к примеру, эту помолвку. Кроме семьи, – никого.
А с другой стороны, делать преждевременные выводы неправильно. Я ведь даже названием этого мира не удосужился поинтересоваться, не говоря уже о его местоположении, по отношению к Земле. Чему меня только учила Марья Николаевна, наша классная руководительница и по совместительству преподаватель географии? Двойка, Кириллов, однозначно!
Массишшим подошел, словно нищий за подаянием с протянутой рукой и выражением отчаянной надежды на лице.
– Можно посмотреть? – он, кажется, и дышал через раз.
– Конечно! – все еще недоумевая от такого пиетета, я вложил камень в его подрагивающую ладонь.
Массишшим осторожно поднял ее на уровень глаз и застыл, напряженно рассматривая цветок, медленно поворачивая и так, и сяк. Все остальные обступили его со всех сторон и тоже вперили свои взгляды в камень, изредка восторженно цокая языками.
Если моим новым родственникам вместо злата – бриллиантов невзрачные куски гипса в форме цветка нравятся, – это сугубо их личное дело. Значит, жизненные ценности у них несколько другие. Ну и пусть их!
Налюбовавшись вдоволь, все расступились, пропуская Массишшима. Тот подошел и осторожно протянул мне камень:
– Теперь