Дядечка пытался усохнуть и втянуть живот, но это у него получалось плохо. Поэтому под одобрительный смех пассажиров и стюардесс он написал Машке на листочке телефон и тихо ретировался на своё место. А нам с Машкой даже разрешили одним глазком в кабину пилота заглянуть. Вот здорово! Жаль, порулить не дали.
Алёнушка и братец Иванушка
Однажды мама опаздывала на работу и попросила меня отвести Машку в детский сад. Не могу сказать, что мне интересно возиться с трёхлетней девчонкой, но я же мужчина, а значит должен помогать маме. Взял я сестрёнку за руку и повёл в садик. А Машка такая вредная, как придёт что в голову, так не отвяжется.
– Валька, – говорит мне она, – ты меня теперь только Алёнушкой называй, я на другое имя отзываться не буду, и в саду всем скажи, что я – Алёнушка.
– Ладно, – говорю ей, – называйся хоть пнём, если хочешь, только иди быстро, и реветь не смей.
– Не буду реветь, если Алёнушкой звать будешь.
Пришлось мне сказать всем воспитателям в детском саду, что наша Маша теперь вовсе и не Маша. А они давай подтрунивать: «Алёнушка-Алёнушка, идёт с братцем Иванушкой». Одна воспитательница пошутила, вторая, третья. Я молчу. Думаю, сейчас сдам Машку, и всё – глупости закончатся. А Машка-то нетерпеливая. Послушала-послушала и, когда ей в очередной раз ту же самую фразу сказала вахтёр Надежда Васильевна, она не утерпела, а, развернувшись к ней, уперла руки в боки и со вздохом сказала:
– Васильна, займись лучше делом!
Кузя-Варюк
Как-то со мной произошел такой случай.
Летом мы жили на даче вместе с моими бабушками и младшей сестрёнкой Машкой, которая тогда только училась ходить. Я тогда всех называл Кузями, так мне нравилось. Бабушка Лора была Кузя-Василёк, потому что у неё были красивые голубые глаза, бабушка Шурочка – Кузя-Заплаткин, потому что всё время чинила мои рваные штаны и майки, а баба Люба, бабушки Лоры двоюродная сестра, – Кузя-Варюк, потому что готовила нам обеды. Дедушку Женю я назвал – Кузя-Умный, потому что он всё время читал газеты, а маленькую Машутку – Кузя-Спотыкалкин, потому что она еще не умела ходить и все время за что-то цеплялась.
Мне очень понравилась моя игра в прозвища, и Я ходил и всех называл по-разному. Каждый был каким-то особенным Кузей. Всем моя игра тоже понравилась. Ну, почти всем. В то время я ещё плохо выговаривал букву «р». Когда я прибежал на кухню к бабе Любе, которая в это время гремела кастрюлями, что-то готовя, и сказал ей, что она Кузя-Варюк, она страшно обиделась.
– Никакой я не Вонюк, – недовольно заворчала она и замахнулась на меня половником.
Её потом долго уговаривали не уезжать в город. Бабушка Люба всё никак не могла поверить, что я не хотел её обидеть. Да разве же я виноват, что она плохо слышит?
Дядю мыть надо!
Ехали мы с мамой, папой и Машкой как-то раз в гости к бабушке на электричке. Я люблю на электричке ездить, это интереснее, чем в метро – там ничего не видно, одна темнота и трубы мелькают, а электричка