– Помянем же ее, отправившуюся на Обратную Сторону! – воскликнул он.
В выпивке и закуске обитателей внутреннего двора никто не ограничивал, но каждый знал, что если он потеряет привлекательность, то мигом покинет пределы дворца, и вряд ли живым.
Но сегодня все запреты оказались сняты.
Ларс сам выпил немного, но пьяных вокруг хватало – кто-то из девушек уже спал на диване, жирный Тич, тот, что с тонким голосом, пытался встать, хватаясь за ствол пальмы, но никак не мог, а один из мутантов-безголовиков храпел в углу, и рядом с ним воняла лужа блевотины.
– Помянем, – кивнула Мельдия, и все, кто еще мог, взялись за бокалы.
Ларс отхлебнул, в голове зашумело, захотелось лечь прямо здесь, никуда не уходить, и чтобы Синистер спел еще и грусть сгинула, тоска развеялась и боль ушла из сердца…
Из сердца, где до сих пор живут воспоминания о доме.
Он с ужасом ждал того дня, когда фемина придет к нему вновь, да еще и вместе с супругом…
– Не пей, козленочком-позленочком станешь, бурялк-твяк-твяк, – сказал придвинувшийся ближе Декстер. – Скажи-ка, парень, а ты вот веришь в Божественную Плоть?
Ларс насторожился, хотя внешне остался таким же расслабленным.
Давно понял, что братья-карлики вовсе не страдают недостатком ума, хотя изо всех сил демонстрируют свою глупость, и заподозрил, что вокруг новичка они крутятся не просто так.
– Верую, ибо она есть, – ответил он так, как надлежит любому гражданину Империума.
Декстер скривился.
– Ну, этакую брехню-рехню и я нести могу, – заявил он. – А вот честно скажи, а? Веришь?
Да, Ларс всю жизнь молился, как положено, но при этом не ощущал ничего особенного – да, есть некий человек и больше чем человек, могущественный правитель Империума, защищающий человечество от глобальных напастей, но какое ему дело до фермы Карверов в аллювианской глуши? Он приносил жертвы и посещал храм, исполнял все, что требуется от хозяина усадьбы, но больше по обязанности, из нежелания выделяться меж соседей.
А уж после того, что он увидел здесь, во дворце, рядом с Мерцающим троном…
Но сказать об этом Декстеру, признаться, что Божественная Плоть для него – кровожадный ублюдок, дорвавшийся до власти и наслаждающийся ей, и что верить в такого невозможно?
Нет, никогда.
– Верую, ибо она есть, – повторил Ларс. – А ты что, сомневаешься?
Карлик недовольно засопел и отвернулся, а брат его вновь потянулся к гитаре.
И в этот момент погас свет – лампы под потолком, что пусть приглушенно, но горели всегда, создавая вечно царивший в пределах внутреннего двора полумрак. Кто-то из девушек взвизгнул, Тич, судя по тяжелому шлепку, упал на пол и принялся пискляво ругаться.
– Вот те на ни хрена, в попе нет веретена! – воскликнул Декстер, а один из гомункулов-мужчин