С гордостью малыш сказал, что только такие как он – здрады, могут ходить коридорами планеты, и брать вещи с одного места перенося их в другое.
За огромнейшей немного плосковатой чащей, на дно которой он уложил деревянную решетку и установил ближе к дальней стене, Сициц с удивляющей лёгкостью выволок из своих необъятных закромов бадью и с той же лёгкостью заполнил её водой. Рядом установил подставку-полочку на которой тут же оказались стопкой сложенные отрезы белоснежной ткани, две широкие глиняные плошки и в завершении всего он закрыл всё это ширмой.
Выслушав его объяснения, Лиза зайдя за ширму скинула с себя одежду, сложив её на рядом на подставку, каким-то невероятным чудом устойчиво стоявшую на тонюсенькой ножке, кинула в подготовленную воду красные шарики, что по объяснениям Сицица нагревали воду, а зелёные шарики находившиеся в отдельной чаше, наоборот остужали её. Встала в чашу на решётку и приступила наконец к принятию водных процедур: вместо мыла здесь было жидковатая масса, с весьма приятным запахом, которую она набирала из глиняного горшочка, в другом же была так же приятно пахнувшая масса для мытья волос.
С огромным наслаждением Лиза намыливалась и смывала с себя пыль, пот, грязь, чуть ли не постанывая от удовольствия при соприкосновении обычной воды к коже тела.
Отмыв волосы, два раза намыливаясь и смыв с себя грязную пену, она не смогла удержаться от того, чтобы просто набирая воду небольшими струйками омывать ею так истосковавшееся по влаге тело – за время своего путешествия приходилось её сурово экономить и теперь этот процесс омовения доставлял небывалое наслаждение и радость.
За плеском воды она не услышала, не заметила, как полог закрывающий вход в её временные полевые покои откинулся, впуская высокого мужчину мощного телосложения.
Предводящий пришёл задать пару вопросов иномирянке и при этом забрать свой плащ, только вот он не ожидал, что услышит плеск воды и тихий шёпот, что раздавался из-за ширмы, а вот услышанные звуки, вообще выбили почву из под ног мужчины.
Замерев, он слушал то, что было больше похоже не на стон боли, а на проявление удовольствия.
Не выдержав и поддавшись любопытству, предводящий бесшумно скользнул вдоль стены и остановился как вкопанный: открывшееся его взору зрелище было настолько необычно, что он не мог оторвать от женской фигуры глаз.
Женщина стояла к нему спиной и не замечая чьего-либо присутствия, зачёрпывая воду, щедро выливала на своё тело. Взгляд мужчины жадно скользнул по рассыпанным влажным волосам женщины, чей цвет был сравним с пламенем ночного костра, спине, ягодицам, спускаясь вниз, словно следуя за потоками воды. Их