По Манежной, по Мира, столкнувши вокзал
С пути своего, я упал.
Я упал в гаражи,
Что Воронеж? Одни гаражи.
Я в них жил, я в них спал и дышал.
В них я видел ржавые сны.
Завяжи мне из улиц цветок
До того, как воронежский ветер
Меня унесёт от земли.
Подожди.
Я здесь спал.
Я вот здесь, в перекрестье бордюров и шпал,
На скрипучем диване лежал.
Вот я вижу: дорога, заборы, ворота,
Доски, гвозди, газету на развороте
Носит по ветру, яма на повороте.
А вот здесь и я.
Меня ветер несёт, и я сжат, словно желчный пузырь.
– Узнаю, узнаю…
Скажет сосед.
А ты удивишься и вскрикнешь:
– Где? Покажи, покажи…
Здесь я.
И это моя газета.
Это мои доски и гвозди,
Ворота, заборы и яма.
Это все здесь мои переулки.
Это все здесь мои закоулки.
И больше ничьи.
Ведь я жил здесь, маленький мальчик,
И по лужам пускал корабли.
Памяти трамваев
Трамвайный мост уходит на небо,
Но мы возьмём сильнее влево
И пойдём по воронежской улице
Дальше искать старые рельсы,
Ты только теплее оденься,
Спрячься в кофту с карманами.
Тут раньше была остановка.
Словно слова под диктовку,
В красный гремящий вагон
Шли люди, и заходили,
И мы заходили за ними,
Садились на жёсткие кресла.
В твоей кофте, в левом кармане,
Чёрные цифры на мятой бумаге.
С две тысячи девятого года
Мы ждали, и ждали, и ждали.
Трамваи нас не забирали,
И мы ушли с остановок.
Бомжи
Ты не спеши, ты нас не гони,
Мы идём спать за те гаражи.
Бомжи мы, бомжи.
Ты камни свои побереги,
Побереги кулаки.
Нам бы воды.
Мы тоже хотим тишины,
И чтобы без этой возни.
Но сам, что ли, окурки сложи
В наши карманы
Или кульки –
Под картонные наши крыши.
Нам жизнь твою пережевать,
Прожить –
И за гаражи.
Ты лучше во сне нас передуши,
А иначе – съедим, не сняв чешуи.
Не оставим костей, не оставим души.
Мы мусорные ужи,
И в нашей глуши
Нет ничего вкуснее души.
Зима
Ноябрьский дождь тенью
Уходит в пролог.
Смотри. Снег крадёт землю
Из-под наших ног.
Белое месиво дырявит каблук
Твоего сапога.
От неба до замёрзших рук –
Зима.
Дорожные фонари
Освещают швы.
От чёрной земли до чёрной земли –
Только дыхание и сны.
И