Но его мать Сара упомянула зря. Рейф начинал злиться.
– Это бизнес, Котенок.
– Не смей меня так называть! – Она так сжала кулаки, что побелели костяшки.
Ее гнев воспламенил и Рейфа.
– Но это так о многом мне напоминает. Вспомни, как ты…
Сара топнула ногой:
– Никогда бы не подумала, что ты превратишься в такого самодовольного, наглого мерзавца!
– Говори громче, по-моему, на другом конце зала тебя не слышно.
– А тебе-то какая разница, что о тебе подумают? Какая тебе разница, если я потеряю работу? – Она наконец перестала сдерживаться, и женщины за соседним столиком слушали, уже не скрываясь. – Скажи, ты помнишь, каково это – работать за минимальную зарплату? Жить от получки до получки, не смея заболеть, потому что неделя пропусков – и ты потеряешь все?
Все разговоры в зале прекратились, только из кухни неслось приглушенное звяканье крышек.
– Сара, возможно, нам стоит поговорить где-то, где нас не услышат?
– Ах, теперь, значит, ты захотел со мной поговорить? После пяти месяцев полного пренебрежения? После четырнадцати лет, в течение которых ты не удосужился даже открытку прислать? Знаешь… Да пошел ты. Прости, что вывалила на тебя такую нелицеприятную правду.
Он открыл рот, чтобы немного ее остудить, но тут вдруг осознал нереальность происходящего. Бесстрашная Сара не дрогнула перед ним ни на минуту, перед ним, от одного вида которого дрожали влиятельные бизнесмены. Смех сам собой выполз наружу.
– Черт возьми, Рейф, не смей смеяться надо мной!
Лицо Сары вспыхнуло, но Рейф только рассмеялся громче. К его столику поспешно подошел человек с беджиком менеджера и встревоженным выражением на лице.
– Все в порядке, мистер Кэмерон?
– В полном, – ответил Рейф, справившись со смехом, но все равно улыбаясь до ушей. – Мы с мисс Ричардс просто болтаем.
Менеджер повернулся к Саре:
– Мисс Ричардс, на болтовню у вас есть ваше личное время.
– Конечно, – сухо сказала она и повернулась к Рейфу: – Приношу извинения за то, что напрягла ваши барабанные перепонки. Могу я для начала предложить вам что-нибудь выпить?
– Нет нужды в извинениях… – Рейф не удержался и добавил: – Котенок.
Ее глаза сузились, а грудь медленно поднялась и опустилась, когда она глубоко вздохнула. Это напомнило ему о первой ночи, когда он увидел ее обнаженную грудь в лунном свете. Случилось это на заднем сиденье его машины, после того как им пришлось уйти с выпускного, потому что у них не было денег на продолжение. Рейфа тогда замучил стыд, но Сара заверила его, что ей все равно, и в следующую секунду спустила с плеч бретельки платья. Он помнил запах букетика на ее запястье, помнил, как она со вздохом впилась ногтями ему в спину,