Во Флориду устремились все, кто штурмовал зарубежные посольства в надежде ускорить свой отъезд с Острова свободы на континент американской мечты о ней, не ведая, что большинству из них доведется грезить о лучшей доле, натирая полы и перемывая тарелки новым хозяевам. Они будут говорить о Свободе, не зная ее и теряя ее навсегда. Ведь по-настоящему свободен только тот, кто чувствует себя свободным везде. Они не ощущали себя свободными на родине, Америка же давала шансы далеко не всем. И вряд ли в категорию избранных попадали те, кто никогда бы не оценил свободу, потому что не понял бы ее. Те, кто безоговорочно согласился бы утратить ее «за банку варенья и пачку печенья».
Вместе с диссидентами, самых ретивых из них по такому случаю даже выпустили из психушек, Кастро посадил на баржи тысячи уголовников, которых устал кормить в своих тюрьмах.
Иммиграционные власти США схватились за голову, но было уже поздно. Дикая приливная волна с отбросами наводнила улицы курортного Майами, пополнив ряды попрошаек и маргиналов и одновременно уличные банды, корпорации убийц и синдикаты наркоторговцев. Лишь братья Кастро смогли бы держать кубинских гангстеров в ежовых рукавицах.
Майами для амбициозных бандитов кубинского происхождения в большинстве случаев стал либо небом в клетку, но уже в американской тюрьме, либо некрополем. Были и исключения. Для некоторых Майами поначалу превратился в трамплин к стремительному восхождению на высшие ступени гангстерской иерархии и только после этого стал некрополем. Именно поэтому подобные повороты и хитросплетения в судьбах уголовников уместнее назвать правилом без исключений. Финал здесь всегда ожидаем и прогнозируем, как конец голливудского блокбастера «Лицо со шрамом» с Пачино в роли кубинского наркобарона Тони Монтана, не осознавшего под воздействием кокаина собственную смертность даже после отправки в мир иной.
В итоге сенаторам и конгрессменам, лоббирующим интересы утерявших собственность на Кубе олигархов и латифундистов, так и не удалось насолить Кастро. И тогда со скрипом объявили временное перемирие, увеличив визовую квоту. Количество нелегальных челноков сократилось. Но до поры до времени. Мира между социалистической Кубой и столпом свободного мира – Соединенными Штатами – не могло быть по определению.
Блокада не закончилась. Поколения кубинцев сменяли друг друга в условиях непрекращающегося эмбарго. Многолетние экономические санкции закаляли народ, воспитывали в людях рачительность и экономность, но одновременно они рождали и новых авантюристов, готовых поживиться за счет всеобщего дефицита. Ласаро Мунеро Гарсиа был из их числа. Его «бизнес-проект» с точки зрения воплощения в жизнь не показался бы утопией ни здравствующим жителям фешенебельного Майами, ни дожидающимся запрещенного трансфера во Флориду гражданам Кубы, уставшим от соцреализма.
Надо отметить,